"Тимофей Круглов. Виновны в защите Родины, или Русский " - читать интересную книгу автора

поведение, в отличие от примерного (на глазах учителей) большинства, было
просто вызывающим. Но оно не было двойственным. Если кого из учителей
любили, так искренне. Не любили - тоже искренне, не скрывая того от
педагогов. Но не прятали себя - какими были друг с другом, такими и в школе.
Компания Иванова не стала принимать близко к сердцу прохладные
отношения с новым десятым классом, волею судьбы ставшим для них выпускным.
Они просто жили своей жизнью.
С кем-то несколько раз подрались. С кем-то заключили союз, допускавший
приятельские, но не дружеские отношения. И потихоньку стали осваиваться в
Риге самостоятельно.
Свобода, та самая, притягательная для всех юношей, внешняя свобода
крупного и к тому же немного "западного" по советским меркам города, манила
их своей новизной после суровых и простых прелестей гарнизонной жизни. И
если раньше каждый шаг их так или иначе становился известен родителям и
учителям, да и свои же сверстники, такие же, как они все - офицерские
дети, - накладывали друг на друга известные ограничения, принятые в их
кругу, то в Риге вся компания сорвалась с катушек по полной программе.
Впрочем, "срывание с катушек", воображаемое про себя ребятами, было на
самом деле весьма невинным даже по тем временам. Прогуливали уроки, попивали
винцо, курили в подъездах и бренчали на гитарах вместо посещения
подготовительных курсов в вузы.
Смешно, но, ведя обычную для многих выпускников школы жизнь, они
чувствовали себя в глубине души чуть ли не преступниками. Резкий переход от
во многом идеального и тепличного в нравственном отношении мира застав и
пограничных гарнизонов к миру большого города подстегивал, торопил пробовать
все, ранее неизведанное, большими кусками, глотать не прожевывая, как будто
можно было не успеть, как будто жили в последний раз.
В школе показывались редко. Иванов выезжал на хороших знаниях (особенно
по гуманитарным предметам), полученным в своей прежней школе, где учителями
у него, несмотря на Богом забытые острова в погран-зоне, были жены офицеров
с прекрасным московским образованием. Да и внимания к каждому ребенку было в
несколько раз больше, поскольку в классах было не более десяти-пятнадцати
учеников. Его друзья-соседи держались за счет взаимопомощи и хороших
способностей к точным наукам. Кроме того, уровень знаний местных отличников
оказался на удивление низким по сравнению с гарнизонными школами в далеких
военных городках. К тому же в десятом "б", в котором они все учились, было
тридцать девять учащихся. И три параллельных десятых класса. Короче, в этом
потоке никому, собственно, не было дела до нескольких новичков, всего лишь
на год появившихся в школе. А потому вперед и с песней!
Рига манила кинотеатрами, кафе, новыми знакомствами, неисследованными
окрестностями. Именно тогда Валера впервые закурил, тогда же нормой стало
выпить с друзьями. Причем не винца какого-нибудь, как изредка случалось и в
Кингисеппе, а водочки. В доме было много девчонок - ровесниц, или чуть
младше, или чуть старше - какая разница? Любови, танцы, страдания, стихи -
все это переполняло до края последний "учебный" год. Ощущение свободного
полета над бездной - вот что это было такое на самом деле. Неудивительно,
что аттестат зрелости не изобиловал у ребят пятерками, чудо, что было не так
уж много троек. У Иванова все они пришлись на естественно-научный цикл,
остальное вытянул на "хорошо" и "отлично" благодаря старой школе. Если
учесть, что бывали недели, в которые ребята ни разу не показывались на