"Александр Круглов. Сосунок " - читать интересную книгу автора

Оглянулся украдкой, потерянно.- Да, меня, меня это ищут. Нас всех!"
Хотел назваться уже. Раскрыл было рот. Но не решился, не смог, не нашел
b себе силы. Затаился пуще еще. Промолчал. Совсем съежился, сжался в
комочек. "Ну чего, чего им надо еще от меня? Не хочу я туда! Не хочу!-
казалось, готов был с отчаянием выплеснуть Ваня из самого сердца. - Дайте
мне отдохнуть! Я покоя хочу! Домой хочу! Подальше отсюда!.. От смерти по
дальше, от снарядов и пуль. Помыться, поесть бы сейчас, выспаться всласть...
И с книгой, у лампы настольной - на всю бы ночь напролет, до утра. Или в
кино. А то и в парк... А можно и к морю, и в горы, и в лес. Эх бы, как
прежде!.. Свобода, простор! Никакой опасности, угрозы тебе. Никаких тебе
приказов и командиров. Сам себе командир. Мать, правда... Почище иного тебе
командира - вездесущая, экономная, строгая. Зато справедливый, мудрый,
добрый отец. А теперь... Как пес теперь - на короткой железной цепи.
Голодный, побитый, бесправный. Виноватый кругом. Всюду, всем только
обязанный. И ни шагу в сторону, никуда. Только туда, куда тебя гонят: под
снаряды, под пули, под танки - на погибель, на верную смерть".
- Кто здесь наводчик?- как ударило Ваню опять, как по горлу ножом.
Ваня метнул подавленный взгляд на замкового Голоколосского - усатого,
уже с залысинами и с загорелой проплешиной в мочале редеющих сивых волос,
жесткого, осторожного, хитрого. Вот он, рядом, в трех шагах на дне окопа
сидит. Худой, высокий - он даже сидя дотягивается залатанной беззвездной
пилоткой (не потерял звезду, нет, просто не выдали, не нашлось для него) до
верхнего среза довольно глубокой траншеи. Тоже, как и Ваня, настороженно
съежился, молча сидит, глядит таким же напряженным, выжидательным взглядом.
И, как и Ваня, не спешит выставляться, не хочет заявлять о себе. Ему-то чего
вперед лезть? Изюмов, наводчик, и то не лезет, молчит. Хотя по боевому
уставу, когда нет командира орудия, именно наводчик замещает его.
"Он и решает пускай. Если что, ему отвечать. А я... Я заряжающий,
замковой,- обманывая, утешая себя, хитрит сам с собой инженер.- Моя хата с
краю... Что приказывают, то и делаю. И вообще, сначала надо было нас как
следует обучить, вооружить, обмундировать, дать командиров толковых... А
потом уже и в бой посылать, приказывать нам. Разве так к войне надо было го
товиться? Ведь ждали, ждали ее! Кричали о ней! А с чем, как встретили
фюрера? Куда там глядели? - И, словно щитом прикрывшись таким оправданием,
Голоколосский тоже таился, помалкивал. И выжидал, как поступит наводчик.-
Неужели признается, выдаст себя? Да нет, что он, дурак: самому лезть на
рожон". И незаметно косился в сторону Изюмова блестевшим, пылавшим
лихорадочно глазом. Раза два привычно презрительно сплюнул сквозь редкие,
уже желтевшие зубы и еще крепче и горше их стиснул.
* * *
Инженер по образованию Игорь Герасимович Голоколосский служил на
гражданке снабженцем большого машиностроительного объединения, постоянно
находился в разъездах, то пристраивал, то, напротив, выколачивал разные
механизмы, детали, узлы, встречался со всевозможными специалистами,
убеждал, отбивался и нападал. И хотя далеко еще был не стар (только-
только перевалило за тридцать), научился тонко чувствовать и понимать
людей, ловко ориентироваться и умело держаться при всех обстоятельствах.
Призванный в армию неожиданно, прямо из командировки, без всякой воинской
подготовки, в рядовые попал. И тем утешал себя, что так никакой
ответственности тебе, заботишься лишь о себе. И поелику было возможно,