"Антон Краснов. Белый Пилигрим " - читать интересную книгу автора

- Не пыжься, дыши! Тут можно дышать!
Машинально Макарка последовал моему совету. Как выяснилось, ЗРЯ он это
сделал. Он тотчас же ухватился рукой за горло, лицо его мучительно
исказилось, глаза выпучились не хуже, чем у того сержанта, что упустил его
из-под носа минутой раньше. Макарка попятился и, споткнувшись обо что-то,
упал. Его неповоротливое тело изогнулось, он подгреб под себя ноги и
несколько раз дернул левой рукой вместе с плечом. Нинка встревоженно глянула
на него и спросила:
- Он подавился, да?
- Мне кажется, что он... - начал я и, наклонившись к нему, выпалил: -
Он не может здесь дышать! Он задыхается! Когда ты ныряешь в речку, ты же не
можешь дышать под водой? Вот и... Макарка! У него почему-то не получилось,
как у нас!
И тут лимонная рамочка прохода, через который удалось осуществить такое
невероятное, но, главное, спасительное бегство, вспыхнула еще раз, и
продолговатый прямоугольник, слабо мерцая, начал угасать. Странное действие
он оказывал на нас до этого момента, оказывается!.. До последнего
сохранялась иллюзия присутствия в квартире, но когда, чуть подрагивая и
колыхаясь, выход растворился в толще зеленовато-бурой жижи, я окончательно
понял, что нахожусь на дне какого-то водоема. Дно водоема покрыто толщей
ила, из которого торчат скользкие водоросли. Странно, что я вообще могу их
видеть. Из ила поднимаются пузырьки и уходят вверх. Когда Макарка упал, слои
ила, особенно густого у самого дна, раздернулись, неохотно пропуская
инородное тело. Но сейчас ил снова смыкался, жадно обволакивая Макарку своим
отвратительным, зловонным, почти живым студнем. Я схватил его за руку. Рыком
поднял на ноги. Приблизил лицо к самому его лицу так, что мы чуть не
соприкоснулись носами. Макарка задыхался. По лицу пробегали судороги, губы
судорожно подергивались. Нинка молча указала мне направление, в котором,
очевидно, и следовало идти.
- Макарка-а-а!!!- закричал я. - Туда, туда! Терпи! Ну!
Проклятый ил немилосердно замедлял движения, приходилось прилагать все
усилия, чтобы делать хотя бы один шаг в три секунды. Водоросли цеплялись за
ноги, за руки, в бок больно впилась какая-то колючка, я машинально смахнул
ее, и она, обернувшись грязновато-пятнистой рыбкой, впилась мне в палец.
Вторая моя рука поддерживала Макарку, так что пришлось - без раздумий -
поднести ладонь с бьющейся в ней тварью ко рту и вцепиться в нее зубами.
Наверно, я озверел, и страх, страх придал мне сил. Я перекусил эту мерзость,
как будто всю жизнь только и делал, что жрал мелких тварей на дне болота,
как какой-нибудь водяной.
Через несколько шагов я увидел берег. Подводная его часть была крутой,
подмытой, затянутой грязью. Удалось зацепиться за какие-то коренья,
облепленные грязью, выскальзывающие из рук с ловкостью живых существ. Где
Нинка?.. Оказалось, девчонка с легкостью взобралась на скользкий обрыв и
спустила мне толстое корневище. Оцарапав руки о ракушки, я все-таки
изловчился поймать его и намотал на запястье.
Макарка хрипел и задыхался. Даже в этой проклятой жиже я видел, какое
синее сделалось у него лицо, какой свинцовый оттенок приобрели искривившиеся
губы. Я потянул на себя корневище, задрал ногу и уперся ею в какой-то
выступ. Лезу... лезу... успеть бы, успеть!
...Почему он не может дышать, как мы с Нинкой? Нет! Неправильная