"Антон Краснов. Белый Пилигрим " - читать интересную книгу автора

убийства. В книги он потыкал пальцем, особо выделив "Парфюмера" Зюскинда
(у-у, там на обложке голая баба нарисована, гы!). После этого книжного
обзора он покрутил носом вокруг все того же "квиновского" плаката и сказал:
- Да, херово твое дело, ептыть. (Это он Телятникову.) Тебя бы,
волосатый, к нам в камеру, нах. (Это уже - Фредди Меркьюри.) А твое дело,
парень, совсем херово. Твой дружок девчонку замочил, да прямо на ее свадьбе.
Все улики, ептыть, на это... налицо. Его ее мамаша видела, когда он шел с
места убийства, и руки все в крови. Тетку лапнул, блузку теткину в крови
заляпал. Так что ты давай его не покрывай, а то мигом оформим как
соучастника, нах!..
Я слушал рассуждения сержанта. Он стоял спиной к Макарке и произносил
свою дурацкую речь. Простая, очень простая мысль пришла мне в голову. Я
протянул руку, думая, что она точно так же - в обратном уже направлении -
пройдет через прозрачную лимонную преграду. Не тут-то было! Такое
впечатление, как будто кончики пальцев уперлись в холодную стальную
поверхность. Я принажал посильнее. Бесполезно. Но ведь Нинка только недавно
ходила туда и обратно!.. И тут она, словно прочитав мои мысли, проскользнула
у меня под рукой и снова оказалась в комнате. Я замер. Стараясь ступать
бесшумно - попробуйте проделать это сами, если вместо ступней у вас
копытца! - она подкралась к Макарке и тронула его за плечо. Телятников
вздрогнул:
- А!
Сержант тотчас же обернулся. Я смотрел на это, совершенно не чувствуя
ни рук, ни ног. Лицо сержанта в полосе света плыло, размывалось... Счастье,
что Нинка молниеносно присела и спряталась за спиной Телятникова. Сержант
продолжил осмотр плаката "Queen" и снова начал басить. Он вел свой
критический монолог, а Нинка между тем вела Макарку: приложив пальчик к
губам, она взяла его за руку и, не обращая внимания на его сла-а-абенькие
попытки высвободиться, подтолкнула в угол. Вот девчонка!..
- Это он зря, - говорил сержант, - все равно его найдут. (Это он явно
обо мне.) Ну и рожа у этого типа. Где-то я его уже видел. Араб какой-то,
нерусский, ептыть. (Это уже снова о многострадальном Фредди; между тем
ничего не соображающий Макарка уже стоял в углу, как наказанный, и Нинка с
силой толкала его к стене, но не могла сдвинуть этой туши.) А, ну да, -
продолжал догадливый старший сержант, - точно! Это же эти... "Беатлес", нах!
Мне про них один дембель рассказывал, - прибавил он с такой горделивой
интонацией, что сэр Пол и покойный Леннон, верно, расплакались бы в умилении
от подобной аттестации их малоизвестной группы [Сотрудников милиции просим
не обижаться. История подлинная.]. В то же самое время Нинке наконец удалось
сдвинуть Макарку с места, и тот точно так же выставил вперед руки, чтобы
упереться ими в стену... Дальнейшее представить уже не так сложно.
Тем временем монолог сержанта, свидетельствующий о его высокой
музыкальной образованности, был прерван самым бесцеремонным образом. Вошел
капитан и, не увидев Телятникова на прежнем месте и вообще в комнате,
рявкнул:
- Где он?
Сержант обернулся и выпучил глаза...
Да, Телятникову было не до сержанта. Его круглое лицо в слое
зеленовато-бурой жижи плыло передо мной, рот то открывался, то закрывался, и
я крикнул ему: