"Антон Краснов. Семь отмычек Всевластия " - читать интересную книгу автора

- Вам? Во-первых, вам нужна фамилия.
- Что такое фамилия?
- Ну... - замялся в определении Женя, - это, можно сказать... родовое
имя. Фамилия происходит от какого-то прародителя, который...
- А как твоя... эта самая... фамилия? - бесцеремонно перебил его
Эллер. -А, ну да... Афа... щас...
- Афанасьев, - ответил журналист. - Это означает, что какого-то
далекого моего предка звали Афанасий. А вот у него, - кивнул Женя на Коляна,
с багровой мордой крутившего баранку многострадального джипа, - фамилия
Ковалев. Значит, его предок был ковалем, то есть кузнецом. Ковал металл...
мечи, молоты, плуги.
- О, молоты! - откликнулся Эллер, ковыряя в зубах уцелевшим от недавней
трапезы шампуром.
- Да, молоты, - повторил Афанасьев.
- А моего предка... моего предка зовут Один, - выпалил Эллер, посмотрев
на меланхолично клюющего носом одноглазого старика, на плече которого
огромным клювом чистил перышки ворон с человеческими глазами. - Стало быть,
моя фамилия должна быть... Одинсон.
- Одинсон? Подозрительная какая-то получается фамилия, - пробурчал
сидящий за рулем Колян, к слову бывший ярым антисемитом.
Афанасьев едва сдержал веселую ироническую улыбку и продолжал:
- Затем, помимо имени и фамилии, живущему в этой стране необходимо
отчество. Как зовут вашего отца?
- Имя моего отца Тор есмь, - замысловато отозвался Эллер, словно привел
цитату из учебника старославянского языка.
- Ну вот и получается: Эллер Торович Одинсон. Н-да, действительно...
- Еврей какой-то получается, в натуре, - ничтоже сумняшеся
прокомментировал Ковалев.
- Да уж. Что-то наподобие... да еще этот Торович... Тора - так ведь это
же священная еврейская книга... - пробормотал Женя Афанасьев. - Пятикнижие
Моисеево...
- Кто такой еврей? - в упор спросил Эллер.
- Еврей он еврей и есть - морда жидо... - начал было неугомонный
Ковалев, но Афанасьев поспешно дернул того за рукав, отчего рука Коляна на
руле дрогнула, и джип едва не выбросило в кювет. Нельзя было
распространяться про евреев в неуважительном тоне, раз Эллер уже усвоил, что
между словами "Одинсон" и "еврей" установлена прямая связь.
- Кто такой сей "еврей"? - упрямо повторил рыжебородый здоровяк.
- Ну... это... уважаемый человек в нашей стране, - не особо кривя
душой, нашелся Афанасьев; вспомнил, что он в принципе говорит правду:
достаточно назвать, скажем, господ Кобзона, Явлинского, Абрамовича и иже с
ними.
- Тогда я буду евреем, - тем же тоном, каким он говорил, что хочет
гостевать в дивном чертоге под названием "трезвяк", подвел черту под спором
Эллер, пристально глядя на Афанасьева.
Колян Ковалев, который, не ощущая на себе парализующего взгляда
кого-либо из дионов, чувствовал себя довольно свободно, скептически хмыкнул.
- Я думаю, что каждому стоит быть только тем, кем он рожден, - пустился
в пустые разглагольствования Афанасьев. -Для нашей страны вам, уважаемый
Эллер, больше подошла бы фамилия не Одинсон, а, скажем, несколько