"Анатолий Краснопольский. Я прошу тебя возвратиться (Повесть о военных медиках)" - читать интересную книгу автора

тревожное пламя, похожее на цветы, возложеппые к изголовью тех, кто не
вернулся в спои семьи. "Проходят годы, а они все те же, они всегда с нами
и в нас..."
Здравствуй, отец.
- Мое почтение! - слышу я твой голос. - Надеюсь, Ты не будешь лить
слез, как твои спутницы. Ни к чему это теперь, правда? Главное, ты нашел
дорогу ко мне.
И если эта дорога поможет тебе в жизни, я благословляю тебя. Но здешним
местам я сделал первые шаги к человеческим судьбам, здесь пролегли тропки
и твоего детства, это земля, где теперь живешь ты, где будут расти твои
дети, где никогда не закончится жизнь.
Ветер качает ветви дубка. А сам он неколебимо сторожит палисадник,
посреди которого солнечным камнем смотрится сегодня, при ясном свете,
обелиск со звездой.
Неслышно подошла Вера Андреевна, положила маленькую ладонь на
побеленный, словно перебинтованный, штакетник.
- Глядите, дед Федосей ковыляет. Целый год старик не выходил на
площадь. С кем это он идет? - сказала Полина Ивановна.
- А это его последняя жена, самая молодая, баба Варвара, - объяснила
Вера Андреевна.
Дед Федосей подошел, снял картуз и начал сбивчиво говорить:
- Я, значит, в энтот день был в шахте. А вот она, - он показал картузом
на бабу Варвару, - про главного врача знает не то, что мы, вот в чем дело.
Баба Варвара, молодо подбоченясь, морщинистой ладонью провела по губам,
на мне остановила взгляд:
- Главного тогда не убило, только вот сюда, в грудки, ранило. Его
увезли на машине.
- Вот в чем дело, - вставил дед Федосей и надел картуз.
Вздрогнула Анна, испуганно прижалась ко мне.
- Да как же, баба Варвара? - недоверчиво спросила Полина Ивановна и
недоуменно заморгала веками. - Погибло восемь человек, и вот на этом дубке
фамилии были написаны.
Баба Варвара снова провела ладонью по губам:
- У пего усики были? В точности как у вас, - указала на меня. - Когда
их повытаскивали в том доме, сразу и хоронить стали. Ведь что было?
Отступали. Все быстро-быстро. И написали, что ж. А двое, слава богу, были
живые. Сама ухаживала. Главный лекарь все водички просил, я принесла, а он
давай команды говорить: грузить раненых, не паниковать, лекарства не
оставлять... А тут какая-то машина по ухабам несется. Остановилась.
Какой-то военный увидел у меня на руках начальника. И увезли...
- Куда? - вырвалось у меня.
- Бог знает. По той дороге, к Сталинграду, кажись...
Анна рванулась было с места, чтобы побежать по площади к машине,
которую таксист пригнал вслед за за нами:
- Мы поедем, поедем по той дороге, все равно найдем.
"Куда же нам ехать, где еще пройти новые места, чтобы возвратить
невозможное?" - подумал я, а вслух сказал:
- Одного отца потеряли, надо спасать другого.
Плечи Веры Андреевны дрогнули, по она тут же превозмогла какую-то
внутреннюю встревоженность, легонько поправила платок да так и застыла,