"Анатолий Краснопольский. Я прошу тебя возвратиться (Повесть о военных медиках)" - читать интересную книгу автора

нему моя кровь... Говорят, не только по фамильному родству признается
братство. Помню, тогда Коля просил меня написать письмо девушке, мол, не
подняться мне с койки. А потом, уже после увольнения в запас, дал о себе
знать: "Верно вы сделали, товарищ майор, что письмо не отправили. Теперь у
нас трое ребятишек. Вот, выходит, скольких вы сразу спасли! И тех, кто от
наших детей жилку жизни потянет..."
Спасибо тебе, брат-солдат Аксенов...
Водитель открыл дверцу, вышел и, обхаживая машину, раз-другой стукнул
носком ботинка в левые, а потом в правые скаты. Коренастый, медлительный в
движениях.
Ничего общего с Аксеновым, поджарым и вертким. Но почему мне в этот
день вспомнился вдруг Коля? А может, не вдруг? Наверно, в такой день в
каждом человеке видятся знакомые черты.
- Так подождете?
- Как прикажете, товарищ майор, - ответил водитель.
Анна молча стучит сапожками по каменистой дороге.
Оказывается, у нее мелкий шаг. Или она вся сегодня кажется маленькой.
- Куда ты дела Ангела?
- Все как ты сказал: забросила в Ленинград, в академию.
- Он встретился с полковником Гребенюком?
- Сразу нет. А потом я улетела.
Тем временем мы подошли к дому с ветрячком.
- Вот сюда, - говорю.
Она останавливается и долго не двигается с места.
Здесь была операционная. Здесь отец остался в вечном долгу перед Ваней
Федоровым. Но здесь же на его груди блеснул боевой орден. Здесь, рядом с
лекарствами, стоял и его автомат.
- Но, понимаешь, - говорю я Анне. - Вера Андреевна что-то молчит, и
понять ничего нельзя.
- А ничего и не надо понимать.
Анна часто дышит, морозный пар цепляется аа ее медные прядки.
- Но странно, - не успокаиваюсь я, - сегодня ночью Вера Андреевна
гладила мои волосы. Зря?
Анна с удивлением смотрит в мою сторону:
- Почти у каждой женщины, хоть в мыслях, бывает однажды мужчина, о
котором она никогда не говорит даже самой себе.
- Но ты сама думаешь, гут что-то другое?
Дорога резко метнулась вправо, и тут же началась площадь. На углу
штакетника, окружившего обелиск, у;ке стояла Полина Ивановна. Она медленно
обернулась, глазами поздоровались со мной, потом так же с Анной, словно
они давно знали друг друга.
- Вот он, дубок, - сказала.
Обыкновенный, совсем обыкновенный. Шершавый ствол, разбегающийся
ветвями в разные стороны. Наверное, летом под этим дубом бывает тенисто и
прохладно. И долго держится листва оттого, что он ветпцстый: такие деревья
обычно много дождевой воды сохраняют.
"Работают все радиостанции а Центральное телевидение..." Каждый год 9
мая звучат слова, с которых начинается в стране минута молчания.
"Товарищи! Мы обращаемся к сердцу вашему, к памяти вашей... Нет семья, нет
дома, которого не коснулась бы война..." На голубоч экране мечется