"Н.Красников. Мышегуб (сокращенный вариант повести) " - читать интересную книгу автора

экзотической породой карликовых крыс, или еще хуже - каким-нибудь
неизвестным видом живых существ, продуктом мутации дерьма в зловонных недрах
городской канализации! Я понял, что старые методы в новых условиях не
годятся: вместо того, чтобы воевать с симптомами, нужно сделать исключение и
подумать о причинах столь сфокусированной враждебности.
Тут, однако, меня поджидало неприятное открытие. Главной причиной
оказалась моя собственная неопрятность! С первого дня затворничества вместе
с необходимостью бриться и пользоваться будильником для меня каким-то
странным, но непротиворечивым образом пропала необходимость делать уборку.
Квартира быстро превратилась в безнадежную помойку. Липкая плесень на полу,
обрывки макарон, сахарные надолбы засохшего чая - эти достопримечательности
служили мышам неодолимым магнитом, подвигали их на риск и бесчинства. Следуя
своей бесхитростной природе, животные табунами эмигрировали из стерильных
соседских квартир в этот оазис, переполненный провиантом.
Но и меня можно было понять: грязь и объедки появились неспроста. С
юных лет я крепко усвоил, что бесстыжие стихи растут из сора, а танцующую
звезду рождает тот, у кого в душе гнездится хаос. Нечистоплотность в быту,
отсутствие манер, пренебрежение гигиеной - все это я считал непреложными
атрибутами творческого процесса, а к лукавым заявлениям о мыслях, одежде и
красе ногтей относился с угрюмой подозрительностью.
И вот теперь, когда, дожив до двадцати восьми лет, я нащупал наконец
что-то стоящее, когда новорожденная звездочка каллиглифа, встав на пуанты,
робко выходит из захламленного мрака моей души на скрипучие подмостки
мирозданья - в этот момент мне припасают жестокий сюрприз. И кто же?
Природа, единственный зритель, для которого я создаю свои таблицы и стихи,
мнением которого действительно дорожу, вдруг принимается свистать в четыре
пальца и швырять в меня пригоршнями злобных мышей! И это вместо поддержки,
вместо ободряющего кивка под маской бытовой удачи, вместо гонорара
романтической встречи на вечерней прогулке!
От таких мыслей сделалось обидно - в ситуации угадывался не совсем
приличный намек на мою бездарность. Не мог же я допустить, что природа
страдает недостатком вкуса, что ей не хватает утонченности и ума, чтобы
оценить истинный размах моих замыслов? Нет, она их внимательно
проштудировала - и отправила, поморщившись, в корзину для бумаг. И
распорядилась насчет травли мышами. Она ведь меня отчасти жалела и хотела
объяснить, что пора уже оставить глупые прожекты и заняться тем, для чего я
был инстанциирован в этом мире: собственно жизнью, борьбой за личное
счастье, воспитанием будущих детей, незамысловатым трудом на благо
прогресса. И по-хорошему я должен еще спасибо сказать за такую подсказку.
Это был серьезный удар. Даже тогда, после непостижимой аварии, после
кладбища, я не был так разочарован. Тогда хоть можно было все списать на
неисповедимость путей, на жестокую помощь провидения, хирургически
устраняющего помехи. Но сейчас - это уже ни в какие ворота не лезло! Даже
припомнились, грешным делом, Стругацкие с их миллиардом лет, хотя в
самотормозящуюся вселенную я не очень-то верю, а верю скорее в американские
горки, устроенные с таким расчетом, чтобы выкроить как можно больше кувырков
из начального перепада. Впрочем, все получилось как раз по этой схеме -
никто мне крылышки не подшибал, и подшибать-то было нечего! Наоборот,
сработали некие фильтры, защита от графоманского сора. Было от чего прийти в
уныние! Мой кураж рассыпался, как холодный пепел; я был морально раздавлен,