"Александр Крон. Капитан дальнего плавания" - читать интересную книгу автора

оккупационные власти быстро узнали о румынском происхождении Ивана
Алексеевича, его несколько раз таскали в сигуранцу и допрашивали, но, как
видно, никакого проку от того не имели, пользу имели одесские партизаны,
таково, по крайней мере, мнение всех близко знавших его. Старик - а
впрочем, не такой уж он был старик - явно придуривался, горбился, ходил,
опираясь на палочку; словом, всячески старался выглядеть более дряхлым и
больным, чем был на самом деле. С постоянной службы он сразу же уволился,
чтобы оккупационные власти не мобилизовали его для выполнения каких-то
военных работ, и жил случайным заработком, перебиваясь с хлеба на квас.
Зато он мог бывать в разных частях города, где замешивался в толпу и
заговаривал с людьми, с кем по-украински, а с кем и по-румынски. В
бомбоубежища спускался редко, на уговоры отшучивался: "Та чого я там не
бачив? Шо мени зробыть, та я ж "заговоренный"..." Как видно, заговор был
некрепок, незадолго до освобождения Одессы Иван Алексеевич получил тяжелую
контузию, значительно укоротившую его жизнь. Что делал Иван Алексеевич во
время воздушных тревог, мало кто знал, а сам он был неразговорчив. Бомб он
не боялся, гораздо страшнее было бы, если б этим вопросом заинтересовалась
сигуранца.
Вот из такого крепкого материала были сделаны родители Саши, и сегодня,
вспоминая Александра Ивановича, я угадываю в нем глубоко заложенные черты
и отца, и матери. Разные это были характеры, но по меньшей мере одна черта
была у них общая - ни кривить душой, ни отступать от своих решений они не
умели. Вот у таких родителей в 1913 году (по другой версии - годом раньше)
появился на свет будущий подводник N_1.
Александр Иванович говаривал, в шутку, конечно, что моряком он был с
тех пор, как себя помнит. И в самом деле, по отзывам всех знавших его,
пловцом и ныряльщиком он был превосходным. И сегодня, мысленно пробиваясь
через более чем полувековую временную толщу, мне легче всего представить
себе маленького Сашу Маринеско в воде. Плывущим, ныряющим, пляшущим в
ожидании набегающего вала, который через несколько секунд накроет его с
головой и, проволочив по шуршащему гравию, выбросит на берег. Или во время
короткого отдыха распростертым на нагретом солнцем песке, небольшого, но
очень складного, дочерна загоревшего, в выцветших от солнца и соленой воды
сатиновых трусиках, заряженного веселой энергией, как лейденская банка
электричеством, всегда в кругу таких же, как он, загорелых, переполненных
жаждой деятельности, ждущих только сигнала, чтобы самозабвенно включиться
в самую фантастическую авантюру.
Сохранилось несколько ранних фотографий, на которых легко узнать
будущего капитана 3-го ранга, грозу фашистских кораблей и личного врага
фюрера. Но фотографии - это статика, основой характера Маринеско всегда
была динамичность, его трудно представить себе иначе как в движении, в
действии. На помощь мне приходят немногие карандашные записи, сделанные
Александром Ивановичем уже в зрелые годы:
"Семи лет от роду я уже хорошо плавал и нырял, а лето, начиная с семи
часов утра, проводил с приятелями на море, основным нашим занятием была
ловля бычков, скумбрии, чируса и камбалы.
В Одессе за морским судоремонтным заводом было раньше кладбище старых
кораблей, и защищалось оно деревянными сваями без настила, они уходили
далеко в бухту и сверху напоминали букву "Г", взрослые туда не заглядывали
и по сваям не ходили, для этого надо было быть своего рода канатоходцами,