"В.Д.Королюк. Западные славяне и Киевская Русь в X-XI вв.(1964) " - читать интересную книгу автора

Морава и прозвашася Морава, а друзии Чеси нарекошася, а се ти же Словени
Хровате Белии и Серебь и Хорутане. Волхом бо нашедшем на Словени на
Дунайский и седшем в них и насилящем им. Словени же ови пришедше седоша на
Висле и прозвашася Ляхове, а от тех Ляхов прозвашася Поляне. Ляхове друзии
Лутичи, ини Мазовшане, ини Поморяне. Такоже и ти Словене пришедше и седоша
по Днепру и нарекошася Поляне, а друзии Древляне, зале седоша в лесех, а
друзии седоша межю Припетью и Двиною и нарекошася Дреговичи. Инии седоша на
Двине и нарекошася Полочане, речьки ради, яже втечеть в Двину, имянем
Полота. От сея прозвашася Полочане. Словени же седоша около озера Илмеря, и
прозвашася своим имянем и сделаша град и нарекоша и Новъгород. А друзии
седоша по Десне и по Семи по Суле и нарекошася Север. И тако разидеся
Словеньский язык, тем же и грамота прозвася Словеньская"55.
В этих словах летописца поражает его необыкновенно хорошая
осведомленность о западнославянских делах. Он не только помнит об общности
происхождения славянских народов, сознавая вместе с тем, что речь идет не об
одной, а о нескольких народностях, но и отмечает такие характерные для
Польши и Чехии явления, как этническое своеобразие Моравии, Поморья или
Мазовии, что было естественным следствием сложности и неравномерности
процесса этнической консолидации западнославянских народностей56. Особенно
интересно, что в полном соответствии с современным языкознанием57 лето-
дисеа относит к лехитской ветви западного славянства, помимо поляков, и
прибалтийских славян.
Чувства славянской взаимности нашли отражение и в первой польской
хронике Галла Анонима. Галл отмечает, что "Польша является северной частью
земли, населенной славянскими народами", а "земля славянская... тянется от
сарматов, которые называются и гета-ми, до Дании и Саксонии, от Фракии через
Венгрию..., спускаясь через Каринтию, кончается у Баварии; на юге же возле
Средиземного моря, отклоняясь от Эпира, через Далмацию, Хорватию и Истрию,
ограничена пределами Адриатического моря и отделяется от Италии там, где
находятся Венеция и Аквилея". Эта земля, окруженная многими враждебными
народами, "никогда, однако, не была никем полностью покорена. Это край, где
воздух целителен, пашня плодородна, леса изобилуют медом, ьоды - рыбой, где
воины бесстрашны, крестьяне трудолюбивы, кони выносливы" 58.
Эти восторженные слова о величии и богатстве славянских земель звучат в
устах Галла Анонима тем более красноречиво, что он был, по-видимому, не
прирожденным поляком, а, скорее всего, иноземцем, нашедшим приют и службу в
Польше.
Приведенные свидетельства источников ясно показывают, как не прав
западногерманский историк М. Хелман, не сумевший обнаружить в славянском
средневековье даже "следов проявления чувства славянской общности" 59.
Гораздо более близким к истине был выдающийся русский историк В. О.
Ключевский, когда он писал в своих лекциях: "Всего важнее в (летописном. -
В. К..) своде идея, которой в нем освещено начало нашей истории. Это - идея
славянского единства"60.
Сознание единства происхождения и языковая близость, несомненно,
благоприятствовали развитию культурных и экономических контактов между Русью
и западнославянскими народами, не заслоняя вместе с тем от современников
факта их самостоятельного национального существования. В последнем убеждает
не только проци-
тированный выше отрывок из исторического сочинения Нестора, но и