"Джон Кризи. Инспектор Вест и дорожные катастрофы ("Инспектор Вест") " - читать интересную книгу автора

желания тащиться через весь Лондон, тем более, что причин для особой спешки
не было. - Как ты считаешь, она что-нибудь разведала?
- Трудно сказать. Во всяком случае мы не получили доказательств, что
это так. Никаких имен.
- Не догадываетесь, что за семейную тайну она скрывала?
- Нет.
- Докопайтесь до этого, а тогда, возможно, станет ясно, кто занимался
шантажом, - сухо посоветовал Роджер. - Ну, и что же, она платила?
- Да, по десять фунтов каждый раз.
- Не велик барыш!
- Для нее целое состояние. Гораздо больше, чем она могла себе
позволить.
- Как она платила?
- Ценными бумагами. Из сохранившихся записей явствует, что за деньгами
являлся какой-то парень. Она употребляет выражения, вроде: "Я видела его
сегодня" или "думаю, на днях услышу о нем"...
Наступила тишина, потом Конноли смущенно добавил:
- Я еще ничего не рассказывал доктору Китту, может быть, ты, Роджер,
возьмешь на себя эту неприятную обязанность? Я слишком хорошо знаю старика.
- Хорошо, - немедленно согласился Роджер, - когда, сегодня?
- Я бы предпочел, чтобы он спокойно проспал эту ночь, но если ты
считаешь необходимым...
- Я заеду к нему утром, - пообещал Роджер, - и я еще раз привезу
лаборантов, пусть они восстановят все, что можно, на обгоревшей бумаге.
Может быть, там-то и находится ответ на то, почему этот зверь ее так
изувечил.
- Каким образом?
- Если она отказалась продолжать платить ему, шантажист мог явиться
"проучить ее", чтобы после того, как она поправится, она стала бы
посговорчивее и не лишила бы его верного дохода. Во всяком случае это, хотя
и проблематичный, но определенный мотив.
- Меня больше всего удивляет то, что кто-то ухитрился разыскать повод
шантажировать миссис Китт, - с неподдельным изумлением говорил Конноли, -
мне всегда казалось, что ее жизнь ясна, как открытая книга.
Роджер усмехнулся.
- Чужая душа - потемки, так или иначе, это малюсенькая лазейка, которую
нам необходимо расширить.
- О'кей, Красавчик, возвращайся к своему теплому семейному очагу.
Спокойной ночи!
Он дал отбой.
Роджер вернулся к остывшим сосискам и затвердевшей яичнице. Он был так
занят полученными новостями, что ел автоматически, запивая невкусную пищу
легким элем, кружка которого стояла возле его тарелки.
Ему бы следовало уже привыкнуть к данному факту. Он, пожалуй, и привык
к нему. Просто не видно было конца неожиданным открытиям из области природы
человеческих существ. Люди с незапятнанной репутацией и безупречной жизнью
настолько часто имели тайные грехи или фамильные секреты, что ему не хватило
бы пальцев на руках и на ногах, чтобы перечислить все известные только ему
одному примеры...
Было около восьми, когда он покончил с ужином. Он был уверен, что