Эндрю Вейнер Новый человек

Доктор Сигал, слегка хмурясь, развернул манжету тонометра. — Так плохо? — встревожился Лиман. — Да нет. Вполне приемлемо. Нижняя граница нормы. Несмотря на заверения, в голосе доктора не слышалось оптимизма. Скорее, недоумение, — Все же пока необходимо строгое врачебное наблюдение. Но состояние определенно улучшается. — Здорово! — обрадовался Лиман. Доктор, близоруко щурясь, уставился в свои записи. Все в точности как он помнит: последние несколько, лет давление Стивена Лимана стабильно поднималось. Всего три. месяца назад оно приблизилось к верхней границе нормы. Учитывая тяжелую гипертоническую наследственность, а также вспыльчивый характер пациента и постоянные стрессы на работе, доктор Сигал не без оснований ожидал того дня, когда Лимана придется отправить в клинику. И вот теперь эта поразительная метаморфоза!

— Занимаетесь гимнастикой? — спросил он.

— Не совеем, — уклончиво пробормотал Лиман.

— Работаете все там же?

— О, да. Но теперь уже стараюсь не рваться изо всех сил. Сказал себе: «О'кей, ты дослужился до вице-президента. Но тебе никогда не стать президентом — ни этой, ни другой компании. Так кому нужна эта гонка?» Словом, теперь- я почти перестал брать материалы на дом, ездить в командировки и оставаться допоздна.

— Ну и как после этого вы себя чувствуете?

— Потрясающе. Словно заново родился.

На видеомониторе возникла картинка: тяжеловесный, мускулистый мужчина в дурно сшитом, мешковатом темном костюме выходит из машины. С заднего сиденья он достает потрепанный черный кейс. Закрыв машину, несет его ко входу невысокого административного здания.

— Что там у него? — осведомился инспектор Фридман, ткнув пальцем в кейс. — Почки?

— Печень, — пояснил детектив Макаллисон. — С полдюжины… как бы это лучше выразиться… экземпляров.

Новая картинка. Теперь на экране офис Макса Линдена. Торговец органами проверяет товар.

— Омерзительно, — проворчал Макаллисон. Фридман так и не понял, что тот имел в виду: Линдена или печень.

Линден доволен приобретением. Широкая физиономия расплывается в довольной улыбке. Он вынимает из ящика стола пухлый конверт и протягивает сообщнику.

— Что он собирается делать со всем этим? — спросил Фридман.

— Переправить за границу. Макаллисон глянул на часы.

— Курьер уже в пути. Таможенники аэропорта предупреждены и ждут. — А Линден?

— Мы пожалуем в гости, как только его арестуют.

— Поскорее бы, — вздохнул Фридман. Он устал от дела, в котором было нечто тошнотворное.

Мускулистый тип уже шел к двери. Фридман нажал кнопку пульта, чтобы остановить изображение.

— А что с ним?

— Его тоже возьмем, — откликнулся Макаллисон. — Мы проследили его до самой норы. Многоквартирный дом в мидтауне, блок с двумя спальнями, снят на имя Майка Киннока. В нашей базе данных этот тип не значится. Но как только схватим его, сразу дознаемся, кто он.

— Где, по-вашему, он достает органы? — спросил Фридман.

— Смотря какие. Например, свою печень никто не отдаст. Вот почкa — дело другое. Ее можно купить у того, кто беден и глуп. Но без печени не проживешь.

— Думаете, он убивает доноров?

— Или сам, или связан с убийцами. Третьего не дано.

— Да, Пит, — сказала Дорис Квинс в трубку. — Хорошо, Пит. Шейла Лиман, сидевшая по другую сторону письменного стола, старалась принять равнодушный вид, чтобы ее не заподозрили в подслушивании.

— Ясно… У тебя деловой ужин, — продолжала Дорис. — Но не ожидай, что Джонни поймет. Если вспомнишь, в прошлом году его возила тоже я… Да, конечно, скажу. Прости, мне пора.

Швырнув трубку, Дорис развернула кресло к Шейле.

— Сволочь, — смачно выругалась она.

— Он опять за свое?

— Опять. А я собиралась задержаться на работе, разобрать эту гору. Она показала на переполненную корзину для входящей документации.

— Теперь придется везти Джонни на скаутский ужин: есть жирного жареного цыпленка и смотреть идиотское йо-йо шоу.[1]

— Пит у тебя в долгу.

— Неоплатном. Но кто считает? — Дорис вздохнула. — Я сказала, что понимаю его проблемы… видите ли, он должен встретиться с какими-то японцами по поводу новых поставок. Но, если честно, я уже ничего не соображаю. Можно подумать, на всем белом свете нет ничего важнее его работы. Да кто он такой, в конце концов? Всего лишь вице-президент компании по производству сухих завтраков! Можно подумать, он спасает жизни людей или стоит на защите национальной безопасности! Подумаешь, какие-то овсяные хлопья!

— Но хлопья — это тоже хорошо, — возразила Шейла. — Очень полезно.

— Ну, зашибает он сотню тысяч в год, и что из этого? Я сама зарабатываю немногим меньше…

— В самом деле? — насторожилась Шейла, с подозрением поглядывая на подругу. Как директор бюро HR[2] Дорис должна была зарабатывать больше Шейлы, обычного менеджера. Но не на столько же!

— Включая деньги на содержание машины и бонусы в форме акций, разумеется, — поспешно добавила Дорис.

— Конечно.

— Прости, Шейла. Я не должна была так срываться. Но иногда он меня просто бесит!.. Так на чем мы остановились?

— Собственно говоря, мы уже закончили, — заверила Шейла. — Решили поручить проверку взаимоотношений «продавец — покупатель» компании «Арансон Ассошиэйтс». Они предложили не самую низкую цену, но зато прошлогодний обзор покупательских мнений был хорош, ничего не скажешь.

— Ну да, — кивнула Дорис. — Сделаем Нила Арансона еще богаче. Отчеты у него действительно неплохи.

Дорис зажгла сигарету, затянулась и закашлялась.

— Пора бросать курить, — пробормотала она, снова затягиваясь.

— Стив бросил, — заметила Шейла.

— Шутишь! В жизни не видела Стива без сигареты в руке. Я всегда думала, что она у него растет прямо из ладони… И как ему это удалось? Акупунктура? Лазер?

— Бросил, и все. Уехал в командировку, а когда вернулся, сказал, что больше не курит. Вот так прямо — не курит. Говорит, расхотелось.

— Ненавижу людей, у которых хватает воли не курить! — воскликнула Дорис, придавив окурок в пепельнице. — И что? Набрал пятьдесят фунтов?

— По-моему, даже похудел немного.

— Но злой, как черт?

— Нет. Вполне добродушен.

— Погоди-ка. Стива никак добродушным не назовешь.

— Иногда бывало, — рассмеялась Шейла. — Но я понимаю, о чем ты. Видишь ли, он изменился. Не вспыхивает от любых пустяков, как раньше. Не такой дерганый. Проводит меньше времени в офисе и больше со мной и Энджи. И представь себе: стал заниматься садом. Улыбается соседским детишкам, даже если они топчут его цветы…

— Брось, — замахала руками Дорис. — Кто-то подменил твоего мужа. А ты и не заметила.

— Нет, это Стив. Только другой Стив. Тот, в которого я когда-то влюбилась. Он вернулся. Наконец.

— Трудно поверить. Всего полгода назад ты была готова собирать чемоданы, — фыркнула Дорис. «Особенно когда узнала насчет той шлюшки в его офисе», — хотела добавить она, но вовремя сдержалась.

— Да, — кивнула Шейла, — но он обещал, что изменится. И сдержал слово.

Дорис скептически вскинула брови, вспомнив, как всего несколько месяцев назад на званом ужине у Терцев Стив зажал ее в библиотеке и стал лапать. Тогда Дорис едва вырвалась. После чего он предложил устроить полдник в гостинице. Да-да, именно так он и сказал. Полдник.

— Неужели люди действительно могут столь измениться? — удивилась она.

— Не знаю, но у Стива вышло. В его голове вроде как щелкнул переключатель. Словно он посмотрел на себя со стороны, и то, что увидел, ему не понравилось. Сейчас он продает БМВ…

— И покупает «мерседес»?

— Нет, джип. Собирается присмотреть землю в сельской местности, построить небольшой домик и переехать туда, как только Энджи поступит в колледж. Хочет выращивать орхидеи…

— Дикость, — заключил Фридман, заглядывая в бачок, стоящий на столе в гостиной Киннока. — Абсолютный бред.

В питательном растворе плавало с полдюжины крохотных человеческих сердечек, каждое размером с ноготок.

— Уверены? — спросил он у Макаллисона.

— Что они настоящие? Совершенно. Он выращивал их. Смотрите. Они перешли к следующей емкости. Тут сердца уже были с добрый мужской кулак.

— Клонирование! — догадался Фридман.

— При нынешнем состоянии современной науки — нет. Если верить большинству ученых.

— Очевидно, этот тип знает то, что не известно им, — заметил Фридман. — Жаль, что мы не сможем расспросить его подробнее.

— Говорю вам, инспектор, мы в толк не можем взять, как это получилось. Только сейчас был здесь и — фьють! Исчез.

Фридман угрюмо покачал головой. Шестеро полицейских во главе с Макаллисоном ворвались в квартиру. Шестеро полицейских поведали одну и ту же историю. Преступник растаял у них на глазах. Испарился.

У всех входов в здание были расставлены полицейские. Никто не видел/ как выходил Киннок.

— Должно быть, он каким-то образом загипнотизировал вас, — предположил Фридман. — Первый раз слышу о таком трюке, но если он способен клонировать человеческие органы, может, для него загипнотизировать отряд копов — пара пустяков.

— По крайней мере, Линден у нас, — утешил его Макаллисон.

— Этот тип был поважнее Линдена, — покачал головой Фридман, продолжая осматривать квартиру.

Ванная. Порядок, чистота. Влажные полотенца. Ни мыла, ни косметики, ни бритвы, ни крема для бритья.

Спальня. Ни кровати, ни матраса, только что-то вроде резервуара. И стол, заваленный книгами. Нет, это не книги. Альбомы. Битком набитые бейсбольными карточками.[3]

— Вот это да! — ахнул он. — 1925 год, 1918-й! Эти штуки, должно быть, стоили ему целого состояния!

— Посмотрите в шкафу, — посоветовал Макаллисон.

Фридман открыл шкаф. Три рубашки, пара брюк, пиджак, плащ. И груда старых комиксов, запаянных в пластиковые пакеты.

— Что еще он собирал?

— Пластинки, — сообщил Макаллисон. — Записи сорок пятого. Здесь их целая стопка.

— Бред какой-то, — пробормотал Фридман. Он перешел во вторую спальню.

— А что здесь?

— Вроде поточной линии. Конечности, — сообщил Макаллисон.

— Конечности?

— Ну да. Руки, ноги…

Фридман толкнул дверь и вошел. Макаллисон остановился в дверном проеме, видимо, не слишком горя желанием последовать его примеру.

Еще несколько резервуаров с питательным раствором. Фридман тупо уставился в большую емкость, заполненную человеческими руками.

— А что, существует спрос на руки? — спросил он.

— Должно быть. Фридман постучал по стеклу.

— Снимите отпечатки пальцев, — велел он. — Может быть, сумеем узнать, кому они принадлежат.

— Как это?..

— ДНК, — терпеливо пояснил Фридман. — Тканевая культура. Отпечатки пальцев. Откуда Киннок это брал? У себя? У кого-то еще?

Макаллисон нерешительно посмотрел на плавающие конечности.

— И еще одно, — вспомнил Фридман. — У вас остались еще какие-то записи наблюдения за Кинноком?

— Мы установили камеры в здании напротив и нацелили на окна гостиной. Чтобы проверить, бывали ли тут посетители. Но ни одного не оказалось. Во всяком случае, из тех, что входят в дверь.

— Давайте запись. Может быть, станет ясно, каким образом он сумел улизнуть.

— Прости, Пит, — извинился Лиман, — с удовольствием поехал бы на стадион. Но обещал Энджи, что возьму ее покататься на роликах.

— На роликах?! — донесся потрясенный голос Квинса. — Да ведь мне пришлось совершить убийство, чтобы отвоевать места для компании! Ларри так обрадовался, что бросился мне на шею!

— Мне ужасно жаль, Пит, но я обещал.

— Энджи поймет. Сегодня ведь решающий матч для «Соек»!

— Нет, Пит. Вряд ли она поймет.

— Ну… если ты так думаешь…

— Передай привет Ларри.

— Может, на следующей неделе соберемся с парнями, выпьем? Последнее время мы тебя совсем не видим.

— Конечно, соберемся, — согласился Лиман. Но в душе сильно усомнился. Пит Квинс решительно ему разонравился. И почему они считались раньше приятелями? Этот парень невыносимо скучен. Настоящий зануда. Только и говорит, что о работе или спорте, а в лучшем случае — о деньгах и сексе. Не прочел ни одной книги, если не считать двух-трех шпионских романов, пролистанных в зале ожидания аэропорта. Не интересуется ни искусством, ни музыкой, ни политикой, ни садоводством, ни религией.

Гораздо приятнее провести время с Энджи. И Шейлой.

При мысли о жене Стив улыбнулся. Он едва не пустил все по ветру — даже после того, как дал ей слово. Просто наваждение какое-то. Мания. Он любил Шейлу. Всегда любил… но одной женщины ему было недостаточно. Бму всегда и всего было недостаточно. Он все время хотел больше: больше денег, больше власти, больше женщин.

И вдруг его отпустило.

Это случилось во время последней командировки в Чикаго. Сначала все шло, как обычно. Флирт с хорошенькой стюардессой. Борьба с клиентом за каждый доллар. Небольшая пьянка с парнями из местного офиса. Вторая встреча с клиентом в стейк-хаусе, за жирным ужином, забивающим артерии холестериновыми бляшками. А потом намечалась веселая ночка с девицей из эскорт-агентства,

Штучка была хороша, ничего не скажешь; длинные рыжие волосы, длинные стройные ноги, большие груди и к тому же, вероятно, лет двадцать, ни днем больше. Звали ее то ли Мэри, то Ли Мари, а может, и Луиза. Они танцевали в каком-то местном клубе и веселились на всю катушку. И Стив вовсе не думал ни о Шейле, ни об Энджи, ни о том, как будет лгать, вернувшись домой. После он повез девицу к себе в отель, и они еще раз выпили в баре. А потом…

Потом в его голове словно лампочка выключилась. Как в мультиках. И он наконец увидел. Все, как есть. Как он собственными руками губит свою жизнь. И что нужно сделать, чтобы все исправить. Первым делом нужно спровадить девицу.

Но это было только началом.

Он поднял трубку и набрал телефон местного цветочного магазина.

— Я хотел бы послать жене дюжину роз на длинных стеблях, — сказал он и, продиктовав адрес, добавил: — Подпишите: «С любовью. Стив».

— Поздравительная карточка? На день рождения? Годовщина?

— Нет. Просто так.

На экране мускулистый мужчина, проверявший клапан на одном из резервуаров, неторопливо поднял голову, когда Макаллисон в сопровождении бригады полицейских вошел в комнату.

Мужчина шагнул к ним, слегка повернулся — и исчез.

— Черт! — досадливо буркнул Фридман. — Как он это проделал?

— Может, стал невидимым? — предположил Макаллисон.

— Бред!

— У нас еще есть предыдущая четырехчасовая запись слежки.

— Включайте, — велел Фридман. — С самого начала. В ускоренном режиме.

И с тоской уставился на экран, где Киннок неестественно быстро шмыгал туда-сюда. Сейчас он открывает дверь ванной комнаты, наклоняется над ванной… Возвращается в гостиную, сбрасывает одежду.

— Стоп! — воскликнул Фридман. — Остановите на этом месте. Макаллисон нажал кнопку.

— Иисусе! — прошептал он.

Обнаженное тело Киннока было розовым, совершенно безволосым и без малейших признаков гениталий.

— Думаете, он женщина? — озабоченно спросил Макаллисон.

— Пускайте запись, — скомандовал Фридман, — с обычной скоростью.

Киннок швырнул одежду на диван. Потянулся к горлу и РАССТЕГНУЛ ТЕЛО!

— Иисусе! — повторил Макаллисон.

Из распахнутой груди Киннока выползло нечто желтое на четырех лапах, заканчивающихся когтями.

— Ящерица! — завопил Макаллисон.

Они молча смотрели, как желтое ящероподобное существо спрыгнуло на пол и скользнуло в ванную, где и исчезло.

Стивен Лиман устало опустил голову на руки. Руки, в свою очередь, покоились на поцарапанном металлическом столе в комнате следователя.

— Кто-нибудь скажет мне, — в который раз воззвал он, — какого дьявола я здесь торчу?!

Он не надеялся на ответ. Никто не ждет ответа в ночных кошмарах.

Еще час назад все было прекрасно. Он поехал с Энджи на роликовую площадку и долго любовался резвящейся дочерью, наслаждаясь ее возбужденным смехом. Отошел к лотку купить попкорна. И тут его арестовали. Схватили, посадили в машину и привезли в участок, но пока еще ни в чем не обвинили. Однако не позволили позвонить.

— Ведь это мое право, не так ли? — протестовал он.

— В принципе, да, — кивнул полицейский по имени Фридман, тот, который и задавал вопросы. — Но не в этом случае.

— Я должен поговорить с женой.

— Ей уже сообщили. Когда отвозили домой вашу дочь.

— Сообщили? О чем?

— Что вы помогаете нам в расследовании.

— Каком еще расследовании? Фридман неопределенно развел руками.

— Это связано с национальной безопасностью.

— Вы считаете меня шпионом?

— Нет, — покачал головой Фридман. — Мы так не думаем.

Мужчина, сидевший рядом с ним, высокий, с коротко остриженными волосами, которого Фридман представил как агента Джоунза, при этих словах слегка нахмурился, словно инспектор ненароком выдал важную информацию.

— Я хочу позвонить своему адвокату.

— Простите. Это позже.

В триллерах все было совсем не так. В триллерах обвиняемым всегда позволяют сделать один звонок. И не подвергают их медицинским обследованиям, включая анализы крови и рентген. Да еще без предъявления ордера. В триллерах у копов всегда бывает ордер.

Еще одно подтверждение, что все это только кошмар.

— Объясните, в конце концов, в чем дело? — в который раз потребовал он.

В комнату вошел человек в белом медицинском халате и, передавая Фридману папку, что-то прошептал. Фридман кивнул и, в свою очередь, прошептал что-то агенту Джоунзу, а затем показал Лиману фото полного лысеющего мужчины.

— Мистер Лиман, вы узнаете этого человека?

— Я уже говорил. Нет.

— А этого?

Мускулистый незнакомец с отрешенным выражением лица.

— Нет.

— А вот этого?

Новый снимок. Нечеткое изображение гигантской ящерицы, ползущей по ковру.

— Вы когда-нибудь видели нечто подобное? — допытывался Фридман.

— Нет, — покачал головой Лиман. — Ни разу в жизни.

— А это?

Крупный план какого-то аквариума. Только внутри не рыба. Человеческие руки.

Лиман с отвращением отбросил снимок.

— Что это, черт побери?

— Клонированные руки, — пояснил агент Джоунз. — Выращены для продажи на черном рынке.

— Какое отношение они имеют ко мне?

— Самое прямое, — бросил Джоунз. — Все они выращены из одной ткани. ДНК идентична, как, впрочем, и отпечатки пальцев.

— И что же?

— Именно по ним мы и нашли вас, мистер Лиман. По отпечаткам. Совершенно случайно они отыскались в базе данных компьютера. Мелкое хулиганство, не так ли? — Он сверился с записями. — Чикаго, семьдесят восьмой год?

— Погодите, — растерялся Лиман. — Кто-то, должно быть, украл… как там вы сказали… ткани.

— Нет, мистер Лиман, — печально покачал головой Фридман. — Сначала мы тоже так думали. Но, похоже, дело гораздо более сложное.

— Не верю! — упорствовала Шейла Лиман. — И никогда не поверю, что бы вы там ни говорили!

— Но доказательства… — начал Фридман.

— Да, холестерин у него снизился, и что тут такого?

— Дело не в холестерине. И не в изменениях кровяного давления и ЭКГ. Хотя все это показательно. А вот костная мозоль на месте старого перелома левой лодыжки каким-то образом рассосалась…

— Повторяю, и что тут такого?

— Исчез шрам, оставшийся после операции аппендицита…

— Да там и шрама-то почти не было!

— А почему у него вдруг выросли два удаленных моляра на верхней челюсти?

— Чушь! — покачала головой Шейла. — Я знаю собственного жа. Энджи знает отца. И вы никогда не убедите нас…

— …в том, что человек, живший с вами все эти месяцы — самозванец? Понимаю, трудно поверить. Но вы сами утверждаете, что он отел другим. Более мягким, спокойным…

— Люди меняются, — стояла на своем Шейла. — Постоянно. И это не означает, что их места занимают… пришельцы.

— Не пришельцы, миссис Лиман. Клоны, — терпеливо напомнил Фридман. — Клоны, запрограммированные на образ мыслей и поведение тех, кого они вытесняют. В данном случае — Стивена Лимана. Он точная копия вашего мужа.

— Не совсем, — покачала головой Шейла.

— Не совсем, — согласился Фридман. — Возможно, при клонировании произошла ошибка. Они забрали вашего мужа и оставили вполне приемлемую замену.

— Но кому мог понадобиться Стив? — недоумевала Шейла.

— Пока не знаем. И, вполне возможно, так и не узнаем.

— И что вы собираетесь с ним делать?

— С двойником?.. Пока очевидно, что он ничего не знает. Мы трижды проверяли его на детекторе лжи и даже вводили «сыворотку правды». Бесполезно. Он искренне считает себя Лиманом.

— Значит, вы его отпустите!

— Придется. Мы ни в чем не можем его обвинить.

— Я хочу получить своего мужа!

— Простите?

— Я сказала, что хочу получить его обратно.

— Но он самозванец, миссис Лиман. Подделка.

— Мне все равно! — взорвалась Шейла Лиман. — Плевать на то, кто он на самом деде. Я желаю получить его обратно.

В комнате раздался мелодичный звон. Лиман поморщился и натянул подушку на пульсирующую болью голову. Прошлой ночью он немного перебрал «Гленливета». Одному Богу известно, сколько очков ему вчера дали…

Снова звонок, на этот раз громче.

— Проснись, Стивен, — сказала стена. — Пришло время поговорить… Лиман застонал.

— Шевелись, да побыстрее.

Лиман скатился с постели и поковылял в ванную. Плеснул воды в лицо. Почистил зубы.

— Мы ждем.

Лиман поплелся обратно в спальню и накинул халат. Оденется позже. Если возьмет на себя такой труд. Похоже, хозяевам это совершенно безразлично.

— На ужин жаркое «море и суша»,[4] — напомнила стена. — С печеным картофелем и сметаной. И крем-брюле на десерт. При условии, что наберешь нужное количество очков. Пока что ты в дефиците.

Насколько он понимал, — а понимал он не слишком много, — в мире его хозяев не было ничего даже отдаленно напоминающего, экономическую систему, известную как капитализм. Вот только на нем эта система испытывалась постоянно.

— Иначе, — продолжала стена, — придется опять обойтись бурым рисом и овощами.

Стивен натянул широкополую шляпу, толкнул входную дверь коттеджа и немного постоял на пороге, яростно моргая от беспощадного солнечного света, прежде чем направиться к бассейну. На этой планете сила притяжения была меньше, чем на Земле, поэтому почва словно пружинила. Иногда его даже укачивало. Вот и сейчас горло перехватило тошнотой.

Сегодня в бассейне собралась, целая дюжина этих тварей. Кто-то плавал в мутно-зеленой воде, остальные лениво растянулись на камнях под жарким солнцем. Лиман пересек мостик, занял, привычное место на островке посреди бассейна и опустил ноги в тепловатую воду.

— Начну я, — объявило пухлое ящероподобное создание, именующее себя Фредди. В беседах с ним все они пользовались обычными американскими именами, трудно сказать, почему.

— Потолкуем о бейсболе, — начал Фредди. — Кто, по вашему разумному мнению, лучший шортстоп,[5] Кол Рипкен или Тони Фернандес?

Совсем легко. Двести очков: можно сказать, просто с дерева снял.

— Фернандес, никаких вопросов. То есть Рипкен хорош, но он не прирожденный шортстоп. Сложение не такое, и даже если речь идет о точности попаданий, я все же предпочту Фернандеса…

«Главное, — твердил он себе, — приложить все усилия. Сделать все возможное. Заработать кучу очков и не тратить их попусту. Забыть о стейках и красном вине. Стремиться к высшей цели. Например, контакт с другими человеческими существами — пять тысяч очков».

— Давайте обсудим Галерею мошенников, — предложила желтоватая ящерица, называющая себя Барни.

— Простите?

— Галерея мошенников Флэша, — пояснила Барни. — Кто ваш самый любимый персонаж?

«Обоснуйте свой ответ». Это подразумевалось. Это всегда подразумевалось.

«О, черт», — подумал Лиман, вспомнив кучу комиксов на прикроватной тумбочке. Он забыл выполнить домашнее задание! То есть не забыл. Просто не смог вынести этой чуши.

— Э… мой любимый злодей… дайте подумать. Их так много.

— Верно, — согласился Барни. — Так много великолепных злодеев! Зеркальщик, Толстяк, Горилла Гродд, Маг Погоды…

— Именно, — нашелся Лиман. — Маг Погоды! Он умеет делать цветной снег. Классный парень!

— Чрезвычайно, — согласился Барни, лениво помахивая хвостом.

— Но капитан Холод круче, — возразило фиолетовое существо по имени Марлон.

— Нет-нет, — вмешался Фредди. — Маг Погоды может делать то же самое, но гораздо эффектнее…

«Контакт с другими людьми», — продолжал думать Лиман, краем уха прислушиваясь к спору. Только это ему и нужно. Иначе он просто рехнется. И всякий на его месте спятил бы, если бы пришлось целыми днями трепаться с кучей ящериц!

Пять тысяч очков. Не так уж много, чтобы увидеть себе подобного. Может, это даже окажется женщина… Но при мысли о женщинах ему становилось не по себе. Сразу вспоминалась та последняя ужасная ночь на Земле, когда он вернулся в свой номер с девицей из эскорт-сервиса. Лорой или Ларой, как там ее… Они немного пообжимались на диване, а потом он расстегнул ее платье. На ней не оказалось лифчика. И только тогда он заметил, что с ее грудью что-то не так. Там не было сосков.

И тут она взялась за шею и расстегнула… кожу.

— Что случилось с П.Ф.Слоуном? — полюбопытствовал Норман.

— Хороший вопрос, — кивнул Лиман. — Думаю, он отошел от дел. Но его песня «Канун разрушения» — это что-то, верно?

— Его лучшая — «Принимай меня, какой я есть», — вставил Тим-ми. — Записана в шестьдесят шестом.

— «Хэллоуин Мэри», — заявил Фредди. — Записана в шестьдесят шестом.

— В шестьдесят седьмом, — поправил Марлон.

«Нет, — решил Лиман, — пока что стоит воздержаться от секса». Секс и без того довел его до беды. Что ему необходимо по-настоящему, так это нормальный разговор с нормальным парнем, как он сам. Поболтать, потрепаться, посплетничать. Перемыть кому-нибудь косточки. Почесать языки.

Вот только загвоздка: он никак не придумает тему для разговора.

— Вы уверены, что он не будет страдать? — спрашивала Дорис Квинс.

— О, нет, — заверил симпатичный молодой человек, сидевший в ее гостиной. — Это абсолютно безболезненно.

— И он… как насчет условий?

— Не беспокойтесь. Ему будут предоставлены все удобства. Дорис приняла решение. Вернее, укрепилась в уже принятом. Как

подчеркнула Шейла, есть предложения, от которых невозможно отказаться.

— Он вылетает завтра, в семь утра, — сообщила она. — Остановится в «Хайате». Найдете его либо в агентстве, либо в баре.

Молодой человек кивнул и встал.

— Уверяю вас, вы не пожалеете.

— И это все? — спросила она, подавшись вперед. — Только и всего?

— Только и всего. Ваш муж вернется домой совершенно новым человеком.

Дорис привольно развалилась в кресле, как-то сразу расслабившись.

— Скорее бы! Просто не терпится!