"Агата Кристи. Птица со сломанным крылом" - читать интересную книгу автора

казались слишком материальными.
Вместе с тем она возбуждала в нем жалость и умиление - похоже, ее
необычайность угнетала ее самое. Мистер Саттертуэйт поискал подходящее
определение - и нашел. "Птица со сломанным крылом", - мысленно произнес
он. Довольный собой, он вернулся к вопросу участия девочек в скаутском
движении, надеясь, что Дорис не заметила его рассеянности. Как только она
обратилась к своему соседу справа, в котором мистер Саттертуэйт ничего
интересного для себя не нашел, он повернулся к Мейдж.
- Что это за женщина рядом с вашим отцом? - тихонько спросил он.
- Миссис Грэм? Хотя нет, вы, вероятно, имеете в виду Мэйбл! Разве вы
не знакомы? Это Мэйбл Эннсли. Ее девичья фамилия Клайдсли - она из того
самого злополучного семейства.
Мистер Саттертуэйт замер. Да, он был наслышан об этом семействе. Брат
застрелился, одна сестра утонула, другая погибла во время землетрясения -
как будто всех их преследовал какой-то злой рок. Это, вероятно, младшая из
сестер.
Неожиданно его отвлекли от размышлений - это Мейдж дотронулась под
столом до его руки. Пока остальные были заняты беседой, она незаметно
кивнула на своего соседа слева.
- Это я вам про него, - не очень заботясь о правильности построения
фразы, шепнула она.
Мистер Саттертуэйт понимающе кивнул в ответ. Стало быть, молодой Грэм
и есть избранник Мейдж. Что ж, судя по тому, что мистер Саттертуэйт успел
увидеть - а смотреть он умел, - вряд ли она могла бы найти лучшую партию.
Вполне приятный, располагающий и здравомыслящий молодой человек. Оба они
молодые, здоровые, что называется, нормальные - и вообще, прекрасно
подходят друг к другу.
В Лейделле заведено было по-старинному: дамы выходили из столовой
первыми. Мистер Саттертуэйт подсел поближе к Грэму и заговорил с ним. В
целом он утвердился в своем первом впечатлении, однако что-то в поведении
молодого человека как бы выпадало из общей картины. Роджер Грэм был
рассеян, мысли его, казалось, блуждали, рука, ставившая на стол бокал,
заметно дрожала.
"Чем-то он сильно обеспокоен, хотя причина для беспокойства не так
серьезна, как он воображает, - сказал себе мистер Саттертуэйт. - И все же
- что бы это могло быть?"
После еды мистер Саттертуэйт обыкновенно принимал пару пилюль для
улучшения пищеварения. На этот раз он забыл прихватить их с собой, поэтому
ему пришлось подняться за ними в комнату.
Возвращаясь обратно, он спустился по лестнице и прошел уже полдороги
по длинному коридору первого этажа, когда взгляд его случайно упал в
открытую дверь застекленной террасы. Мистер Саттертуэйт застыл на месте.
Комната была залита лунным светом, на полу темнел странный узор от
оконного переплета. На низком подоконнике, откинувшись в сторону, сидела
женщина. Она тихонько перебирала струны гавайской гитары, но не в ритме
современных песенок, а ритме старинном, давно забытом, похожем на перестук
копыт волшебных коней по каменистым тропам зачарованных холмов.
Мистер Саттертуэйт смотрел как завороженный. На ней было платье из
темно-синего шифона со множеством складок, оборок и рюшей, что создавало
впечатление оперения птицы. Склонившись над гитарой, она что-то тихонько