"Н.Криштоп. Полный чилаут ("Club Story") " - читать интересную книгу автора

пакетика на ладонь. Получается треугольник с вершиной на линии судьбы... Его
тринитротолуол, тринити, тройчатка, третья и последняя попытка в "Тризет",
которую он совместит с экспериментом, со своим затянувшимся расследованием.
Выезд на место преступления - в потемки души. Он еще раз оглядывает
клубящийся мрак зала, выключает сознание и быстро накрывает рот ладонью, как
платком... Запивает. Все. Как просто. Горечь на губах лишь от виски.
Люди одиноки. Опровержения - болтовня. Близость - исключение из правил,
как и счастье. Потери - правило, а не исключение. Это нормально, обиходно,
как сама скука, замешанная на повторе, и то, что это нормально для него, и
есть его край. Взять хотя бы эту трогательную нескладуху, выплясывающую в
центре зала (посмотрите на меня!). Он мог бы ее пожалеть, как свою
нерожденную дочь, - за что боги так с ней? Но она и без жалости молодец, не
сдается на милость судьбе, выкидывает коленца. А эта холодная гордячка,
скучающая у барной стойки (не подходи ко мне!), парализована собственной
смазливостью. Кто из них более несчастен? А вот и юный Парис. Кадрит
аппетитную снежинку. Взвинчен донельзя перебродившим гормоном. Рот не
закрывается, юморит, видать, напропалую. В угаре смеха девушка колышет
грудками. Парень напирает. Глаза выдают его намерения - зрачки будто считают
собственные шутки: после пятой эти грудки можно паковать. Девочки, девочки,
девочки... Шутка для вас, что мотыль для красноперки. Мальчики, мальчики,
мальчики... плюющиеся пустыми скетчами, что петарды искрами, весь ваш
камеди-юмор - взрыв тестостерона в штанах, пшик, гормональный вихрь. Они
расходятся, они упустили свой шанс просто согреть друг друга этой холодной
ноябрьской ночью. Не надо пыток сокровенностью. Просто согреть. То тут, то
там разыгрываются схожие сценки. Люди причаливают друг к другу и
отшвартовываются. Что-то разделяет их. Воздух пропитан чем-то
тягуче-терпким, детки впустую теряют время. Тусовка... Общение... Зачем ты
ходишь в клуб? Пообщаться... Хиппушные семидесятые с их оргиями на
стадионах - возможно, были честнее. Женщины и книги... Книги и женщины... А
больше ничего и не надо было в этой жизни... Наркота не в счет... С нею
только сожительство - не любовь. Сколько брошенных книг, сколько
недочитанных женщин... И несбывшаяся мечта так и осталась мечтой: обоюдная
намагниченность, никаких игр, кровоизлияние в мозг, прорыв в стратосферу,
где захлебываешься от нехватки кислорода. И не факт, что это постель. Просто
тепло открытости и никаких лисьих игр. Никаких лисьих игр. Впрочем, что-то
близкое к этому все же было, очень близкое. Пару раз. Нет, один... Обоюдное
движение навстречу? Ноздря в ноздрю? Да он просто осел! Глупый старый осел!
Ведь кто-то всегда на полкорпуса позади. Он видит, как снежинка проплывает
мимо. Вполне довольна собой. Посматривает по сторонам. Пристреливается. Кто
следующий на отлуп? Он пас - он уже у черты. Осталось сбросить последнюю
желчь, и он воспарит... пересотворенный... Черный ветер истончается,
становится прозрачней, потом начинает мерцать, течь и мерцать, течь и
мерцать, приглушенно, расплывчато, как слезы свечей в храме, как далекие
огни Богом забытого города где-то посреди марсианской красной степи, города
Зеро в мантии тьмы, на который смотришь из тамбура ночного поезда, куря
последнюю... В этом городе нет ни одних часов, как их нет в ночных клубах,
ни в одном ночном клубе никогда не увидишь настенных часов, а если они и
есть, то спрятаны... на самом видном месте... под фонарем. Спрятанное время,
безвременье. Зачем лишний раз напоминать, когда пора?
Спотыкаясь, он прошелся по этажам. Пытался даже завести беседу с