"Елена Криштоф. Сто рассказов о Крыме " - читать интересную книгу автора

Но одно дело обнаружить и узнать слепок рельефа в кладовых хранилища в
Ленинграде, а другое - найти скифского царя, умершего более чем 2000 лет
назад в его собственной столице, которую за долгое это время сжигали,
грабили, всячески сводили с лица земли, пока от нее мало что осталось.
Однако мало что осталось - это для непросвещенного. Археологу находки
Неаполя скифского казались богатыми. По ним Тавро-скифская экспедиция
Академии наук, возглавляемая Павлом Николаевичем Шульцем, узнала, что скифы
занимались не только кочевым скотоводством, но, как свидетельствовал еще
Геродот, и земледелием. Торговали они со многими странами, включая греческие
города-полисы на побережье полуострова, Грецию, далекий Египет. А главное,
экспедиция доказала, что уровень развития скифского государства был гораздо
выше, чем предполагали до сих пор.
В этом же для археолога есть гордость и сладость - доказать, что люди,
жившие за многие столетия до нас на нашей земле, не вовсе были лыком шиты:
оставили после себя что-то, что могло соперничать и с заморскими
свидетельствами материальной культуры.
В Неаполе скифском найдены были обширные хранилища для зерна, остатки
зданий. Сомнений в том, что найден город столичный, не оставалось. В этом
убеждал еще и мавзолей, обнаруженный у городской стены. В мавзолее хоронили
многих, но раньше всех - старика, ради которого и был построен мавзолей.
Кафтан его украшали многочисленные золотые бляшки, рядом с ним лежал
меч, недалеко от него закопали трех коней и воина. Среди других захоронений
пышностью отличалось более позднее - в деревянном, истлевшем саркофаге, -
скифской царицы, очевидно. Не жены, но, возможно, внучки или правнучки того,
кто лежал в каменном ящике. А кто лежал?
...Толпа любопытных с Петровской балки обступила раскопки с утра.
Любопытных этот вопрос тоже интересовал, меньше, однако, чем число бляшек на
кафтане. "Шульц золото копает", - замирали они.
Между тем Павел Николаевич знал: главная его находка - не золото, а,
например, маленький и до удивления выразительный портрет бородатого скифа,
вырезанный мастером на обратной стороне египетского амулета. Или стенная
роспись, изображающая дикого кабана и напавших на него собак. Та самая
черно-рыжая картинка, которая стала впоследствии как бы маркой раскопок... И
еще должен был быть один приз - отгадка, ктo лежит в каменном ящике.
С черепом этого неизвестного Шульц поехал в Москву и не сказал
скульптору-антропологу Михаилу Михайловичу Герасимову, где взял свою
находку. Не скал, чтоб была полная объективность. Когда Герасимов работу
закончил, стало ясно: череп не тот. Не Скилура череп.
В то время Герасимов еще только входил в славу, и одни считали его
реконструкции бесспорными, другие - очень даже сомнительными. Подумать
только: по очертаниям костей черепа скульптор берется восстановить облик
человека, жившего за триста лет до нас, а то и за несколько тысяч! А как
проверить?
Павел Николаевич Шульц в научность метода Герасимова верил безусловно,
поэтому согласился: череп не тот. Очень жаль. Однако с наукой не поспоришь:
бюст готов, и вроде бы нет в нем сходства с изображением Скилура на том
самом слепке, с которого все началось.
В мастерской Герасимова Шульц был не один, но никто из гостей не знал,
чей бюст перед ними. Видели сухое, сильное, горбоносое лицо - и только. И
вдруг кто-то случайно надел на голову этого не-Скилура шапку. Кажется,