"Михаил Кривич, Ольгерт Ольгин. Бег на один километр" - читать интересную книгу автора

души, я подался навстречу девочке, кажется, хотел спросить у нее имя, только
и всего, но этот гребень опрокинул меня и вышвырнул на Тверской бульвар моих
зрелых лет, без Пушкина и всего прочего, что осталось там, далеко, в
детстве.
Но странное дело - впервые за все это время я не чувствовал усталости,
словно и не пробежал километр, да еще быстрее Саньки Карюхина. Волна,
которая выкинула меня на берег, толкала меня и несла, и я побежал от площади
размашисто и свободно, не сожалея о том, что пришлось вернуться в сегодня.
"Наконец-то",- сказала она. Так легко я никогда не бегал.
Впереди появилась худая спина лысого бегуна, того самого, которого я
видел здесь и прежде. Любопытно было бы заглянуть ему в лицо, и я без особых
усилий увеличил скорость. Обогнал лысого, оглянулся. Он смахивал на Саньку
Карюхина, хотя, конечно, кто может поручиться...
Я помахал мужчине рукой, он улыбнулся и ответил тем же жестом. Мне
подумалось, что и в Саньке не было никакой такой особой злости, просто он
бегал лучше меня, вот и все.
Когда до Тимирязева оставались считанные метры, на аллею вышла
светловолосая женщина с сумкой, из которой торчали спицы. Женщина выжидающе
посмотрела на меня. Я остановился.
- Как красиво вы бежите,- улыбнувшись, сказала она. - Я часто вижу вас
здесь.
- А вы, наверное, хорошо вяжете,- ответил я.- Для меня это тайна за
семью печатями.
Женщина засмеялась.
- Завтра я буду сидеть на этой скамейке и довязывать шапочку.
- А я завтра буду бегать.
- Значит, до встречи,- сказала она и опять засмеялась.
И я отложил еще на один день разговор, так странно начатый тридцать с
лишним лет назад. Я боялся этого разговора. Нас разделяла едва ощутимая
грань, которую так легко смять неосторожным словом. Завтра, думал я, шагая к
дому. Что значит один день?
Завтра.
На следующий день, едва я зашел на бульвар, меня окликнули.
На ближайшей к выходу скамье вальяжно развалился Слон в клетчатой
куртке, снизу доверху на молниях и заклепках. Тяжелые слоновьи ноги
обтягивали джинсы, на которых было еще больше заклепок.
Смешно, подумал я. Свой первосортный товар, свои уникальные лекции Док
обменял на бусы и стекляшки. Однако Слон, судя по всему, так не считал. Он
был крайне доволен собою. Ему не терпелось поделиться путевыми
впечатлениями.
Я хлопнул его по джинсовой ноге и сел рядом.
- У меня такое дело, Док...- начал я. Но не смог договорить.
Оказывается, в штате Айова, в тамошнем университете, когда он, по
обыкновению, стал объяснять свои взгляды на единую теорию поля, один из
местных балбесов принялся свистеть, едва только Док позволил себе усомниться
в подходе Эйнштейна к этому вопросу.
А в университете Джона Гопкинса...
В тот вечер, который мог перевернуть все мое прошлое и будущее, мне
было не до тамошних университетов и царящих в них нравов. Я не очень вежливо
перебил Дока и путано изложил ему события на Тверском, которые происходили в