"Михаил Кривич, Ольгерт Ольгин. В который раз про любовь (Журнал "Химия и жизнь")" - читать интересную книгу авторастол.
В клетке с номером 79 лежали небольшие, бочоночком, кольца из желтого металла. Клавдия схватила одно из них и надела, еще теплое, мне на безымянный палец. - Спасибо, моя хорошая, - пробормотал я и поцеловал ее. - Книжнику такое и не снилось. - У порядочных людей свадьба бывает раз в жизни, - ответила Клавдия. Она вытолкала меня за дверь, заявив, что устала и намерена спать до вечера, а я побрел в институт. Честно погоняв мяч, зашел к приятелю на кафедру металловедения и попросил сунуть колечко в какой-нибудь прибор. Минуту спустя он вернулся и равнодушно сообщил, что металл - золото, такая-то проба; а в чем дело? "Да так", - сказал я. До вечера оставалась уйма времени, и я поднялся на третий этаж, где обычно заседали за своими кубами трехмерношахматные девы. Должно быть, меня тянуло к людям из Клавиного окружения. Величественная Лена Бывалова разыгрывала сама с собой заумные дебюты. - Могу дать тебе три ладьи фору, - предложила она, - сыграем? Она не допускала мысли, что избранник ее подруги может быть равнодушен к шахматам. Я молча уселся, включил подсвет - и добрых полтора часа самоотверженно отстаивал честь мужского мышления, стараясь дотянуть партию до почетной ничьей. На дворе уже стемнело. Клава встретила меня сурово. Оказывается, она давно уже проснулась. Я стал было рассказывать про анализ, про партию с Ферзем... Она слушала, - М-да, - проговорила она. - Странно. Я чувствую себя отвратительно, из рук все валится, а ты весело проводишь время. Я делала золотое кольцо, а не оловянное, это ясно и без твоих дурацких приборов. В шахматы ты играть не умеешь, это еще яснее. Тебе со мною скучно, и ты ищешь, где бы развлечься. Кажется, уже нашел, поздравляю. Это было несправедливо. И я попытался что-то объяснить. Лучше бы промолчал. - Он еще оправдывается! Два часа сидел с кем-то, да еще растрезвонил о кольцах. Тогда и я вскипел: - Не хочу больше слышать о Бываловой. И о кольцах слышать не хочу - пропади они пропадом... И дернуло же меня. - Слышать не хочешь? - ледяным тоном переспросила Клавдия. - Ну что ж. Как вам будет угодно. Давай сюда кольцо. Уже раскаиваясь, но еще не понимая, я снял с пальца золотое кольцо. Клавдия положила его на ладонь, рядом положила второе. Потом размахнулась и вышвырнула в открытое окно. Я бросился к подоконнику и тупо смотрел в темноту. Слушал, как она плачет. Мы помирились через полчаса. Остаток вечера и все следующее утро я ползал на коленях под окнами. Кольца как сквозь землю провалились. А Клавдия до самого дня свадьбы просидела над таблицей Менделеева и двумя ржавыми колечками. Иногда они вздрагивали, иногда начинали светиться, но |
|
|