"Борис Кригер. Рассказы" - читать интересную книгу автора

мешки и выглядеть стройно. А я натягиваю штаны, подтяжки, и мы идем на
первую электричку, уходящую к Пиренеям.
Отчего я нашел этот славный пьянящий цветок в столь заброшенном месте?
Ты тогда очень сердилась и убежала от меня куда-то в горы. Я метался,
взбирался по косогорам, рвал себе руки о скалы, но нигде тебя не смог
отыскать. Потом в одном мрачном ущельи я плакал и сморкался в какой-то
поморщенный лист подорожника или лаванды. Иногда я аукал тебя, только ты не
отзывалась, и мне было очень не славно. И вдруг средь камней я заметил
изумрудное свеченье, и сквозь опорожненный от соплей нос почувствовал
неизъяснимо влекущий аромат. Я понял, что этого цветка на земле еще до меня
не встречали, ибо повстречавший его никогда не расстался бы с этим
воспоминанием. Он бродил бы всю жизнь по тропам неведомых гор, по рассветным
туманам и искал бы все снова и снова вкусить этот запах, влекущий, чуть
пряный, цветок, от которого нет сил оторваться. Возможно, в глухие столетья
ведьм и колдуний эти самые дамы варили из этого цветка приворотное зелье, от
которого нет заговора и, испив его единожды, влюбишься, право, навечно. Так
подумав, я спрятал цветочек за пазуху, благо был он, как водится,
неприглядный такой, махонький. А когда ты наконец появилась на горной
тропинке, брела ты и плакала, наверное, тоже, я дал тебе его понюхать, и мы
засмеялись, и счастие нас завлекло и закружило в щемящем своем круговороте.
Ты назвала его целебным названием Педе Урси, медвежья лапка, ведь если есть
растение медвежьи ушки, то должны быть обязательно и медвежьи лапки, а то
нецелостный медведь какой-то выходит. Это был, не иначе, новый наркотический
цветок, дающий любовное опьянение. А если ты его нанюхивался чересчур, можно
было уснуть на года. Так наш рыжик нанюхался слишком пучков медвежьей лапки,
лежавших у нас в коридоре, что проснулся лишь в следующем тысячелетии, да и
то только к обеду. Я открыл парфюмерную фирму и стал делать духи для тебя и
для мамы, остальное мы продавали свободно и на вырученное построили этот
дом.

1994

Роскошь

Так случается, что не для всякой роскоши необходимы обильные финансовые
ресурсы. Я часто кручу в руках маленький металлический кружочек, называемый
"денежка", и люблю подробно рассматривать, какая там картинка, как ребриста
поверхность краешка; люблю раскрутить ее на столе, и тогда образуется
призрачный шар, которого можно коснуться, проникнув в его феерическую сферу,
и громко пришлепнуть монетку к столу. Люди уже отходят от монет, заменяют их
на пластиковые карточки, а иные и вовсе начинают обходиться без денег - там
покушал у знакомых, тут поспал у знакомой, воздух бесплатен - так и деньги,
в общем-то, не нужны.
Я тоже как-то жил эдаким аскетом. И все потраты мои сводились к пачке
риса, которую я варил в кастрюле, забытой одним соседом по общежитию,
которого этой кастрюлей снабдила его жена, вместе с каким-то супом, который
потом еще долго, как хамелеон, менял цвета в холодильнике, а мы не смели его
трогать, хоть и хронически были голодны; потому что на чужой каравай нас в
детстве научили рот разевать только в самом крайнем случае. Крайний случай
настал, когда содержимое кастрюльки, несмотря на усердную работу