"Б.Г.Кремнев. Красин ("Жизнь замечательных людей") " - читать интересную книгу автора

бумаги и буду ли я допущен к конкурсному экзамену".
Бумаги оказались в порядке, но на 116 вакансий претендовало больше 800
молодых людей.
Значит, борьба, жестокая, беспощадная, за место в институте, а стало
быть, и в жизни.
Предстояли трудные экзамены по математике и физике.
Подготовка к ним отняла все время - три недели кряду, с короткими
передышками на еду и сон.
Книги и записи откладывались в сторону только для того, чтобы разведать
коварные уловки экзаменаторов, которые, подобно экзаменаторам всех времен и
народов, мастерски владели искусством проваливать робеющих абитуриентов.
Но, как известно, все хорошо, что хорошо кончается. Пришел конец и
экзаменам, а вместе с ними и смятению, и страхам, и робости, и отчаянной
решимости.
Для него экзамены кончились хорошо. Он был принят на
химико-технологическое отделение. "В Технологический институт я попал с
твердым намерением пойти по стопам моего знаменитого земляка Д. И.
Менделеева, - вспоминает Красин и прибавляет: - Все мы из средней школы
вышли политически совершенно нейтральными юношами, с устремлениями больше в
сторону химии, технологии и других прикладных наук... В Питер я явился без
каких бы то ни было определенных политических запросов и в первый год с
головой ушел в науку".
Он окунулся не только в науку, но и в борьбу с жизнью. Жизнь в столице
оказалась неподатливой, скупой на милости. После занятий приходилось бегать
с урока на урок, а когда


8

их не было, рыскать по городу в поисках других случайных заработков.
Старики родители к тому времени перебрались из Тюмени в Иркутск. Жилось
семье трудно. Отцовского жалованья едва хватало на прокорм.
Красин испытывал жгучее чувство стыда и неловкости всякий раз, как из
Сибири приходил почтовый перевод. Несмотря на протесты сына, отец, пока
Леониду не дали стипендию, время от времени урывал скудные крохи и слал в
Петербург. Если уж бедовать, так сообща - таков был неписаный закон, по
которому жили Красины.
Невзгоды не так тяжелы, если их нести не в одиночку. Год спустя ему
полегчало. В Петербург приехал и тоже поступил в Технологический младший
брат Герман, длинный, худой, нескладный.
Братья зажили вместе, одним домом, одним немудреным студенческим
хозяйством, поровну деля и деньги, и расходы, и одежку, и обувку, и труды, и
заботы.
Зажили дружно и ладно, как жили все Красины и Кропанины.
Но жизнь не только подставляла молодому студенту свои острые бока. Она
являла и свой лик, ужасный, отвратительный. Был он исполосован виселицами,
изъязвлен тюремными казематами, испещрен верстовыми столбами, отмерявшими
печальный, от этапа к этапу, путь на каторгу и ссылку.
То была пора свирепой реакции. Невероятно тусклое и мрачное время.
- Страна скована льдом, - говаривал брат Герман. А поэт описывал: