"Сергей Кравченко. Яйцо птицы Сирин" - читать интересную книгу автора

Иван перехватил руку, и сам направил железо на внешний скат бедра.
Красный стержень шваркнул, ведьма взвыла глубоким, утробным стоном, и у
Ивана совсем уж напряглось, чего раньше болталось. Он оттолкнул отрока
обратно к огню и придвинулся к бабе. Пахло свиной колбасой. Ведьма подкатила
глаза, дрожащие губы ее шевелились, и Иван стал слушать скороговорку.

"Выходил царь Евсей да за Волгу-реку,
Да за Камень-гору, да по леву руку.
И ловил царь Евсей
Птицу Сирин во лесу,
На дубовом на суку, да за русу за косу.
А уж птица была
Хороша и добра,
Для царя для бела
Не жалела пера..."...

Тут ведьма поперхнулась и замолчала. Голова ее обвисла, казалось, она
спит или в обмороке. Иван протянул руку и вполне по-мужски положил ладонь на
талию. Медленно повел по обжаренному бедру. Ведьма встрепенулась от боли.
Замотала головой, забормотала неразборчиво. Иван отпрянул. Курлята
придвинулся вплотную, чтоб не пропустить чего. Но баба проговорила несколько
слов и замолкла. Курлята недоуменно оборотился.
- Ну? - спросил Иван.
- Алчет чего-то. Все "алко", да "алко" приговаривает, шесть лет
каких-то, шесть месяцев. Может, вина ей дать?
- Ну дай. И мы выпьем.
Отрок сбегал до дворца, принес порядочную сулею, узелок с закуской,
чашки да плошки. Выпили, закусили, влили и ведьме на добрый глоток. Она
дернулась на вытянутых руках, застонала.
Иван велел отвязать ее, прикрыть хоть чем, посадить на лавку. Бабе
налили полную чарку, оторвали краюху хлеба. Теперь Иван смотрел, как она ест
и пьет.
Ведьма поела, и допрос продолжался вполне мирно и тихо. Только
захмелевшие опричники гоготали временами. Они добродушно спорили, отдаст ли
им государь ведьму до утра или велит сразу кончить. Кто не кончил.
Иван и Курлята тоже выпили немало, но слушали трезво. А ведьма
рассказывала интересные вещи. Будто бы за Пермской землей да за Камнем, есть
Тобол-река, и на конце ее стоит холм-гора. На горе - малый лес. Во лесу -
велик дуб. Туда на закате слетаются птицы русские - Гамаюн, Алконост да
Сирин. Гамаюн душу веселит, Алконост сердце покоит, а уж Сирин - чарует да
любовь дает. Вечную, прибавила ведьма.
- Какова ж любовь вечная по жизни смертной? - разумно мукнул Курлята.
- От любви и жизнь! Аль не пробовал? - совсем уж расслабилась баба.
- Пробовал, и еще пробовать буду. Дозволь, государь? - Курлята
приподнялся с лавки, но стал валиться набок. Иван велел его вынести, да и
всем прочим выйти.
- Как зовут тебя, колдунья? - Иван снова сидел напротив бабы.
- Марья.
- Ну, говори дальше, или боли поддать?
Марья стала рассказывать не спеша, то выпивая, то закусывая.