"Сергей Кравченко. Яйцо птицы Сирин" - читать интересную книгу автора

равнодушно жевал. Ездоки - два крепких казачка - сидели в телеге, накрывшись
рядном. Видно было, что они и в грозу не ступали на землю, ленились
облегчить быков. "Таких бы коней, да в сани, вот и грязь не страшна", -
подумал дьяк.
Телега приблизилась.
- Здорово живете, люди добрые, - крикнул дьяк.
- И ва-ам не пропа-асть, - равнодушно протянул старший казачок.
- Не пособите карету выправить?
- Не-е, нам нельзя-а.
- Чего ж нельзя?
- Лиходе-ея стереже-ом.
Тут посольские разглядели содержимое телеги. На дне под мокрой
ряднушкой лежал большой серый ком. Его можно было принять за станичный
чувал - пудов на шесть пшеницы, когда б не грязные связанные ноги и не
черная обросшая голова.
Пришлось дьяку обольстить стражу баклажкой крымского вина да шматком
кагальницкого сала. Тогда уж всем миром навалились на кибитку. И опять не
вышло. Не шла в гору чертова колымага! А сводить к ней других лошадей посол
не дозволил, побоялся. Достали обещанную баклажку. Сели ждать еще.
- А не взять ли на подмогу вашего лиходея? - придумал дьяк.
- Не-е, убежи-ить, стра-ашен бо-ольно, - неохотно тянул старший.
Дьяк продолжал подливать крымское и разговорил-таки казаков.
Оказалось, они везли пленника в Кагальник. Звали лиходея Ермошка. Сей
разбойник был объявлен в розыск на Большом Кругу за воровской промысел и
злодейский умысел. Промысел состоял в обычном морском грабеже, которого и
старшина не чуралась, но умысел был и верно злодейским. Минулой весной
Ермошка с небольшой ватагой на двух чайках перехватил средь гнилых проток
донского гирла двадцативесельную азовскую галеру. Турки завидели Ермошку
издали, - летел он по ветру, не скрываясь и не снижая паруса. Боя басурмане
убоялись, ибо сил Ермошкиных не сочли. Галера завернула в боковую протоку,
хотела ускользнуть, затеряться, переждать, но напоролась на корягу и крепко
села в песок. Тут и Ермошка подлетел. Турки огрызнулись, но не осилили.
Частью полегли, частью рассеялись в зарослях чакана. Их и было-то с десяток,
а прочие обитатели галеры на месте остались - гребцы цепные, прикованные.
Ермошка принял немалый груз, гребцов расковал, галеру спалил да и убыл
вверх по Дону. Убыл с деньгами, зипунами, ятаганами да пищалями. Да с
полусотней друзей верных. Атаман!
И надумалось Ермошке вправду атаманом заделаться. Тут и место
освободилось по хмельной болезни. На Троицу в Кагальнике собрали Круг. Вышел
в Круг Ермошка, поклонился старшине седобородой и заявил себя в атаманы.
Загудел Круг, зашумели казаки - кто сердито, кто одобрительно: хоть и
молод Ермошка, да не хуже других.
Но старшине такой поворот не понравился. Не любо им было выбирать
Ермошку - с дерзким глазом да быстрым скоком. А хотелось выбирать, кого
следует, от кого подарков, питья да закуски впрок наготовлено. Так и
крикнули старики "не любо", а чтоб остальные помалкивали, прочли за Ермошкой
изменное дело. Будто он у басурман серебро взял за указ дороги на Кагальник.
А то они ее и сами не знают.
От такой клеветы Ермошка задохнулся и онемел. Не мог ни слова молвить в
оправдание, ни кликнуть боевых товарищей. И хотели Ермошку прямо на Кругу