"Сергей Кравченко. Тайный Советник" - читать интересную книгу автора

привыкнуть к полумраку, а нос уже подсказывал: "Не пыточная! Запах пытки мы
помним!".
Ухо тоже хотело сообщить что-нибудь обнадеживающее - вот хотя бы звон
шпор - палачи в шпорах не ходят! - но тут в ухе что-то взорвалось, ударил
большой Сретенский колокол, взвыл кот Истома. В глазах сверкнули звездочки,
и стало светлее.
Перед Федором стоял давешний стременной полковник, но с кошачьей
головой. Он гневно разевал усатый рот.
"За что Истома здесь?" - подумал Федя.
Кот пару раз мяукнул и спросил человеческим голосом: "Ты на кого,
сученыш, посягал!?".
Далее выяснилось, что в прошлое воскресенье, в Сретенском монастыре,
среди Божьей благодати и при ясном солнце было совершено дерзкое покушение
на жизнь грозного и милостивого царя нашего Иоанна Васильевича. Вор-одиночка
Федька Смирной намеревался задушить великого монарха голыми руками, изрыгал
проклятья, осквернил церковные святыни, смешал с прахом Тело Христово и
Кровь Его.
За все это надо было Федьку на месте растерзать, но государь в
безмерном человеколюбии велел вора допросить. Так давай, вор, кайся!
Федор осмотрелся привыкшими к темноте глазами. В очаге не было
раскаленных инструментов пытки. Огонь тоже не горел. На перетлевших углях
стояли ношеные сапоги. Полковник больше в ухо не бил.
"Значит, велено спрашивать осторожно. Значит, царь услышал "слово и
дело". Федя сделал добродушное лицо и униженно попросил господина полковника
развязать руки для крестного знамения.
Развязали!
Федя спокойно перекрестился, проплямкал губами молитву, очи взвел под
закопченый потолок. Сказал полковнику, что заговор был, и было покушение, но
не от него, а от сил зла, и есть великая тайна, которую, увы, при всем
уважении к господину полковнику сообщить вслух нельзя. Вернее, можно, но не
ему, а самому государю. Да, руки можете сковать. Глаза завязать. Нет, уши
резать не стоит, - как услышишь вопросы?
Полковник убыл без очередной оплеухи. Потом вернулся совершенно
озадаченный. Так Истома возвращался с монастырской поварни в дни Великого
поста.
Федора развязали и повели в "белую гридницу" - приличное помещение для
дежурного стрелецкого наряда. При этом не толкали, не били, не называли
вором, а наоборот, отряхивали со спины солому.
Теперь Федя сидел на лавке под стеночкой, а полковник мягко ходил
вокруг по широкой дуге.
"Умыть ли? - думал полковник. - Уместен ли столь убогий вид пред
царским ликом? Но, с другой стороны - вор! Битая воровская морда - знак
усердия караула. Мы ж ему не сказки сказывать должны с манной кашкой!"...
Тут на входе появилась фигура посыльного - дворцового подьячего Прошки.
Начальник караула принял напряженную стойку.
- Полковника Истомина к государю с пленником! - крикнул царский
человечек, и Федю подкосило. "Истомин!". Истерический, лихорадочный смех
разрывал легкие, лицо налилось кровью, тело стало валиться на лавку. Федя
держался из последних сил, но не вынес этой, единственной на сегодня пытки.
Всхлипнул, зашелся хохотом. Из глаз брызнули слезы.