"Сергей Кравченко. Книжное дело " - читать интересную книгу автора

иногда - "предмет искусства". Kunststuck, так сказать. Вот и послал Иван в
Европу ганноверского немца Ганса Шлитте для вербовки искусных мастеров.
Среди царских заказов у Шлитте числился и печатный мастер. Шлитте решил
заручиться поддержкой высоких зарубежных сфер, явился к императору Священной
Римской империи Карлу V в Вену, потом к папе римскому Юлию III, -
соответственно в Рим. Наврал им, что уполномочен вести тайные переговоры о
соединении церквей и вер. Под римским, естественно, началом. Католики
проглотили эту ложь, как и в прошлый раз, - при сватовстве бабки Ивана Софьи
Палеолог. Очень хотелось латинянам крестить темную Русь в правильную веру.
"Предтеча" Шлитте получил доступ в мастерские стратегического
назначения. Он оттуда почти никого не сманил, но сказание о земле русской
итальянцам оставил, и с тех пор они охотнее стали паковать дорожные баулы на
север. Печатников Шлитте не нашел вовсе. На обратной дороге он угодил в
ливонскую тюрьму по подозрению в шпионаже. Завербованные мастера
разбежались. Царь Иван осерчал на ливонцев, припомнил старую дань сырым
медом, не плаченную уж 20 лет по причине измельчания балтийской пчелы. Так
началась Ливонская война.
Одновременно с миссией Шлитте в 1550 году юный царь пытался выпросить
печатника у датского короля. Тот прислал ему мастера с нагрузкой -
проповедником Миссенгеймом. Сам мастер оказался к делу негоден, - он умел
только закладки к переплетам прилаживать, но Миссенгейм книгами владел
вполне. Правда, его навыки ограничивались эффектной демонстрацией готовой
продукции. Это была, естественно, подрывная литература - протестантская
библия и религиозно-полемические книжки. Царь Иван буквально рвал образцы и
метал их с досады. Книжное дело ускользало из рук.
Тут митрополит Макарий и протопоп Сильвестр стали рассуждать о
сомнительности книгопечати. Они были возбуждены делом вольнодумца Матвея
Башкина, поэтому черти им мерещились повсюду. Башкин считался чрезмерно
начитанным человеком, критически осмысливавшим каждое слово священного
Писания. У него обнаружили томик Апостола "извощенный" (закапанный воском)
на каждой странице. То есть, ревизионист читал все подряд! Круглые сутки! И
вообще по ночам! И тут нам только печатанья книг не хватало!
В октябре 1553 года на Башкина был созван малый Собор - один
митрополит, один архиепископ да пятеро епископов. Кроме Башкина, обсуждали
итоги летней кампании. Третьим пунктом святые отцы рассудили о книжной
печати так: раз она в руки не дается, значит с нашей верой несовместна, или
это православный крест нас от ереси оберегает.
- Какой там крест!? - негодовал Иван и слал искать новых мастеров.
Поиск был безуспешен, пока война не разгорелась по-настоящему.
Стали набирать людей в войско, и сразу обнаружилось много народу, особо
ценного в московском обиходе. Нельзя было без этих людей обойтись! Тут
имелись знатоки городовой службы, поставщики двора, множество мастеров
редких профессий. Естественно, все умельцы и грамотеи были неизлечимо
больны.
Сразу и печатники сыскались. Два мужика прибежали с западных украин и
сказались мастерами книжного дела. Они так любили это новое ремесло, что
ради него отказывались от почетной военной службы и даже соглашались принять
постриг. Иван затребовал мастеров к себе. Парни выглядели уверенно, клялись,
что могут "вырезать книгу" за год и напечатать с одной нарезки хоть сто книг
в зиму.