"Сергей Кравченко. Книжное дело " - читать интересную книгу автора

Штрекенхорн присел на лавку подумать: ждать приема или убираться от
греха? Он чувствовал себя дураком:
"Вживаюсь в необъятную страну. Десять лет службы даром не проходят.
Dumkopf in Dumland!".
Впрочем, резон дожидаться был. Государь мог заорать, чтоб Смирного
хватали прямо здесь. Да и приказа никто не отменял, долг обязывал
преследовать дичь до последнего предела. Можно считать, что мы его досюда и
преследовали.
В горнице царя, тем временем, беседа шла спокойно, криков не
раздавалось, и Ганс-Георг фон Штрекенхорн задремал, опершись на тяжелую
офицерскую саблю.
Царь и Федор разговаривали заинтересованно, умиротворенно. Так большие
ученые выдерживают профессорский стиль на пороге великого открытия, когда
основные постулаты законспектированы, проверены, и никуда это открытие
увильнуть уже не может. На свет появляется фарфор из академического
ресторана, индийский чай размягчает и без того мягкую булочку с изюмом, и
все произносимые фразы ложатся точно на предназначенное место. Так же
укладывается последний ряд кирпича в здание храма. Но разве можно сравнивать
бренное здание с вечным знанием?
С утра Ивану казалось, что ночные видения - пустой бред, игра
безответственной фантазии. Часто человеку бывает стыдно за сонные надежды,
пьяные мечты, любовные обещания. Но разве не из них рождаются великие
военные и хозяйственные свершения, создаются династии?
Сегодня Федька Смирной вошел вовремя.
Уселся на скамеечку у ног самодержца, и как бы продолжил вчерашнюю
речь:
- К туркам посылать за печатью нелепо, государь. У них, небось, один
станок и пара буквенных наборов. Пока доедем, станок сломают, буквы
растеряют. Да и не отдадут. Надо ехать к немцам, в завоеванные земли, в
Европу. И своих мастеров искать.
- Откуда свои?
- Найдутся где-нибудь. Пушки лить научились, колокола льем великие. А
уж мелкую букву тем более отольем. И дело тут не в способе печати...
- А в чем же? - Иван удивленно поднял брови над черпаком кваса,
похмеляясь медленными глотками.
- Дело в самих книгах. Не как печатать, а что печатать, - вот вопрос...


Глава 4. Книга от Иоанна

Освежаясь квасом, Иван обнаружил, что помнит сон до последней капли, и
начал излагать Смирному идею всероссийской Книги. Он не пересказывал сон в
подробностях, - постеснялся сказать о когтистой шлюхе, блудливых покойницах,
а тем более, о луне и Аллахе, зато добавлял новые мысли и фантазировал по
ходу речи. В этом обнаружилось острое удовольствие. Особенно приятно было,
когда наивные, сказочные темы вдруг обретали черты реальности, вполне
укладывались в политический механизм царства.
- Ты мне читал Апокалипсис не в первый раз. И что тебе там главным
показалось? - строго, по-учительски спросил Иван Смирного.
Федька вдруг ощутил себя учеником, младшим воспитанником Сретенки. От