"Сергей Кравченко. Книжное дело " - читать интересную книгу автора

церковь и сейчас неученые ходят. Поставим особых, мирских попов, пусть
проповедуют наше Слово! А научатся читать - не беда. Создадим мирские,
земские приказы, чтоб надзирали за народом...".
Тут великолепные построения переполнили голову Ивана, винный состав
смешался с фантазиями, и он не выдержал. Следовало немедленно с кем-то
поделиться.
Иван выбил дверь в коридор, закричал: "Смирного сюда, Смирного!".
Прибежала стража. Царь ревел нечленораздельно. Сонные стрельцы поняли
только, что Федьку Смирного за какие-то чернокнижные штуки следует немедля
найти, притащить к царю, - желательно живым.
"Пытать будет страшно!" - ежились стременные, убегая по переходам.
Но не так прост оказался колдун Федька, чтоб дожидаться стражи в своей
каморке. За высаженной дверью обнаружилась несмятая постель, кусок
скоромного рыбьего пирога, и страшное чудище с зелеными глазами в темном
углу. Бойцы с дрожью отступили в гридницу для доклада.
За дело взялся подполковник фон Штрекенхорн. Он построил личный состав,
послал в стрелецкую слободу разбудить полковника Истомина, объяснил наряду
важность задачи, вздохнул про себя о рабе Божьем Федоре, - славный был
парень, но грамота до добра не довела!
Три караульные группы отправились прочесывать Большой Дворец, Кремль,
внутренние монастыри.
В Стрелецкой слободе с пробуждением полковника Истомина ударили в
набат. Государственная измена, отягченная колдовством, да еще прямо в Кремле
случалась не каждый день. Народ принял удары в малое било за призыв к
пожаротушению. Схватил багры, ведра, факелы - чтоб виднее было, где горит.
От этого и загорелось. Однако, огонь по апрельской прохладе погасили быстро.
Поиски преступника шли до утра совершенно безуспешно. На ноги поставили
весь город. Половина москвичей больше не ложилась, - так и дежурили с
баграми во дворах и на крышах.
В Кремле спали только четверо. Царь Иван лег досматривать сон о голых
девках во всероссийской Книге. Засыпая, он отметил, что рисунки в ней тоже
должны быть непременно.
Младший царевич Федор мучился вздутием живота, однако страдал во сне,
не поднимаясь по надобности.
Его тезка - книжник Федор Смирной - спал в тайной библиотеке, положив
голову на кожаный том византийского Прелестного Синода. В этой книге мечты
царя об иллюстрированной порнографии были воплощены в полной мере - красочно
и забавно. Поэтому сон Феди был глубок, ярок, многолюден и многоблуден.
Четвертым спящим был главный дворцовый кот Истома. Ему хватило разума
не поддаваться на глупости. Реального пожара, землетрясения, нашествия татар
и Антихриста он не предполагал. На этот счет у котов чутье точное.
Утром расхристанный Штрекенхорн явился к царю доложить, что вор
очевидно скрылся из Москвы, так не нарядить ли дальнюю погоню? У двери в
малую палату дежурила штатская стража - Данила Сомов с двумя громилами из
псарей. На просьбу об аудиенции Штрекенхорн удостоился благосклонного кивка
Данилы:
- Обожди немного, Ганс. Государь совещается по важному делу.
- С кем? - неуместно спросил Штрекенхорн.
- С царским советником, стряпчим Федор Михалычем Смирным, - важно
добавил Сомов.