"Сергей Кравченко. Кривая Империя. Книга 3" - читать интересную книгу автора

Писание: и еже аще не примут вас, грядуще отрясите прах от ног ваших". То
есть, - уходя, гасите свет.
В ризнице Никон оделся для следующего выхода на сцену. Надел черный
клобук, взял простую палку вместо посоха Петра-митрополита, и неспеша так
двинулся из собора. Растравленный народ кинулся за ним, стал валяться
вокруг. Пропущен на выход был только митрополит Питирим - пересказать это
кино царю.
Пересказано было красиво. "Точно сплю с открытыми глазами и все это
вижу во сне", - встревожился царь и послал на место происшествия самого
главного боярина князя Трубецкого.
Трубецкой подошел под благословение Никона, хотел приложиться к ручке,
но Никон ее отдернул: "Прошло мое благословение, недостоен я быть в
патриархах".
- Что за дела, "в чем твое недостоинство"? - придурился Трубецкой.
Никон надулся и подал ему только что написанное письмо к царю. На
словах просил "пожаловать ему келью". То есть, чтобы царь указал, в каком
монастыре и в какой дыре Никону спать на соломе и получать магаданскую пайку
черняшкой без икры и кагора. Трубецкой ушел с письмом, а Никон продолжал
подогревать массовку. Он то садился на нижнюю ступеньку патриаршего трона,
то нервно ходил по церкви, то нарочито дергался к выходу. Люди уже в голос
блажили и ползали за ним по-собачьи. Никон прослезился от жалости к себе, и
народ зарыдал заупокойно.
Все ждали царя. Ну, должен же был он явиться вприпрыжку! Но явился
Трубецкой и вернул письмо без резолюции. На словах было сказано, чтоб Никон
не выделывался и служил по-старому, а хочет в келью, так вон она,
пожалуйста, хоть и на патриаршем дворе. Это был намек, что недурно бы
патриарху покаяться на хлебе и соломе, не снимая погон.
Никон продолжал нагнетать. Он картинно поклонился Трубецкому, вышел во
двор, полез в карету. Народ выпряг лошадь. Тогда он пошел пешком по Кремлю к
Спасским воротам. Народ запер ворота. Никон сел в печуру (стенную нишу),
принял роденовскую позу и стал коситься в сторону государева дворца. Оттуда
вскоре прибежал посыльный с приказом освободить проход, - у нас свобода, кто
куда хочет, пусть туда и идет.
Никон медленно побрел по Ильинке, чтобы безногие фальшивомонетчики
успевали переползать за ним. У входа в построенный им Воскресенский
монастырь патриарх постоял, благословил рыдающий народ и "отпустил" его.
Народ неожиданно отпустился, - нервный заряд у зрителей был истощен, и они
разошлись. Пришлось патриарху и самому скрыться в монастыре.
Эта драма продолжилась через три дня. Бояре приехали к Никону с
визитом. Они не просили его вернуться! Они именем царя укоряли, что он ушел
с должности, не сдав дела. Никон покаялся в этой ерунде и стал преувеличенно
бодро заниматься обустройством родного монастыря. Время от времени он писал
царю нежные письма с выражением кротости и святости. Но приглашения
вернуться не поступало.
Но и нового патриарха избирать не торопились. Возникла опасная пауза, и
враги Никона поспешили рассеять сомнения царя. Они стали подбрасывать мелкий
компромат и распространять мнение, что Никона надо увольнять не по его
желанию, а по статье - "по собственному недостоинству". Началось следствие,
вещи и переписка Никона были "просмотрены".
Никон понял, что проиграл. Он "увидел перед собою ту бездну, к которой