"Петр Краснов. Степь (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

Даниловича.
Проезжайте двадцать верст к югу и опять та же картина. Только дом
побольше, крыльцо со стеклянным балконом, службы просторнее и тополя гуще и
выше - это зимовник Полякова Петра Ивановича, а потом и еще в двадцати
верстах зимовник и опять Полякова, но уже Николая Ивановича... и так вся
степь, такая пустынная, безотрадно глухая и скучная зимою, степь словно
море, но море тихое и темное, покрыта маленькими гнездами-зимовниками
коннозаводчиков-помещиков.
Ранее погожее утро. Еще и зимы не было и снега не видали, а уже на
весну потянуло и в солнечном пригреве как стальные заблестели колеи широко
наезженной дороги. Приподнялся было в воздух жаворонок, начал петь любовную
песню, да, видно, холодно стало и голубой небесной выси, быстро опустился к
серой птичьей стайке хохлаток и побежал с ними вдоль дороги... А потом нее
вспорхнули, как по команде, и полетели, весело перекликаясь, прямо на
север...
На мосту стоит высокий и худой старик с темным обветренным стенною
непогодою лицом, с седыми густыми усами. Это Топольков Семен Данилыч, хозяин
зимовника. Он в черной бараньей шапке с алым когда-то, утратившим теперь
цвет, верхом и черной бараньей шубе с высоким воротником, откинутым на
плечи. На нем смазные мужицкие сапоги, а в руках у него тяжелая палка. Серые
глаза из-под густых нависших седых бровей пытливо смотрят в степную даль.
Топольков ждет пригона лошадей на водопой из степи.
Вот на горизонте показалась густая колонна. Она вытянулась,
развернулась- точно полк кавалерии учился в степи, замаячили конные фигуры
калмыков-табунщиков, и быстро надвинулся большой, еще смешанный по-зимнему
табун и обступил озеро рыжею массою лошадиных тел, обросших густою и длинною
шерстью.
Ожила степь с приходом своих хозяев. Раздалось фырканье, гоготанье
жеребцов, ласковые вздохи кобыл, завизжали жеребята, норовя поиграть и
ударить друг друга копытом.
К Тополькову подошел его управляющий, такой же высокий, в такой же
шапке и шубе, в таких же сапогах с ремешком под коленом; у него лицо без
усов и бороды, широкое и красное с узкими косыми глазами, выдающими его
монгольское происхождение.
- Истинно лошадиное царство, Семен Данилович, - проговорил он,
здороваясь с хозяином.
- Да, с незапамятных времен лошадь здесь водится, - сказал Топольков. -
Я сороковой год живу, да до меня на зимовнике сидел Затураев, а до него
князь Трубецкой, а там шли зимовники Великого Князя, а до них были
графские...
- А еще раньше наши татарские, да сказывают, Семен Данилович, лет
двести, а то и триста тому назад здесь дикая лошадь, неприрученная,
водилась.
- Эка сказал тоже, - возразил Семен Данилович, - триста лет!
Да мой отец сказывал, что в его времена приходили дикие жеребцы в
табуны и отбивали кобыл... Это как железная дорога прошла, да
коннозаводчиков много понасело, да пахать машинами стали, да баран и бык
пошли - ну вот лошадь-то и посократилась. Не стало ей, значит, свободы и
приволья...
Управляющий промолчал. За тридцать лет службы у Тополькова и жизни с