"Петр Краснов. Степь (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

И тебе и мне несдобровать. Тут один другому... такой сыск! все чего-то
боятся, никто никому не верит.
- Да, вчера у Сархаладыка Камрадова в кибитке пулемет искали.
- Боятся.
- Да чего же они-то боятся?
- А всего. Все им снится опасность. Тут сколько мальчиков кадетов да
офицерьев, сказывают, убили.
- За что?
- Против народа идут.
- Истинное наваждение.
- Да вот поди ж ты!
Старик и рад был дорогому гостю, и боялся, чтобы не раскрыли его у
него. Он все покрикивал на жену: "Потише, Матреша, да не греми ты, ради
бога, посудой".
- На ледник сходить, что ль, за молоком-то, или в кладовку?
- Нет, не ходи лучше, старая, - услышат.
- Да как же так без молока-то? - слезливо моргая старыми глазами,
говорила старуха.
- Семен Данилович простит. Экое время, время-то какое, и гостя принять
как следует нельзя. Подай, Матреша, хотя варенья к чаю. Там, кубыт, ежевика
у нас осталась.
Чувствовал Семен Данилович, что не в пору он гость, и рад и не рад ему
старый Зимовейсков.
Боится!! И горько ему стало. Что он? Преступник, что ли? Прокаженный
какой?!
Он пил бледный чай из тонкого стеклянного стакана. Ему здесь каждый
кусок поперек горла становился, но пил из вежливости, чтобы не обидеть
хлопотавших для него ночью хозяев. Он вяло слушал рассказы Зимовейскова.
- Сын у меня в полку. Так, что говорит: землю делить поровну надо. И
хохлам, и казакам одинаково. Потому и хохлы, говорит, такие же граждане. Что
же, говорю я ему, от казаков, значит, землю отбирать будете? - Да, говорит,
придется... Вот оно дела-то какие!..
- Ну а старики как? - спросил Семен Данилович.
- Молчат. Что же поделаешь. Их сила. Все они оружейные, да злые такие.
На отцов кричат! Им что? Они и отцов побьют.
- Значит, боитесь?
- Боимся, - тихо сказал Зимовейсков.
- Пропал, значит, Дон.
- Значит, пропал, - тупо повторил старый казак. И было опять ощущение,
что какая-то высокая каменная непроницаемая стена встала между ним,
коннозаводчиком Топольковым, и хуторянами.
Семен Данилович допил чай, встал, поблагодарил хозяев и стал прощаться.
Его не удерживали.
- Прости, Христа ради, - говорил Зимовейсков. - Рассвет скоро. Не
увидали б.
Распахнулись ворота, неохотно вышли из них нуждавшиеся в отдыхе кони и
пошли по уличке из хутора.
Выехав в степь, Семен Данилович свернул целиною на свой зимовник.
В бледном туманном рассвете весеннего дня замаячили вершины тополей,
показались черные раскидистые ветви яблонь и груш фруктового сада и