"Петр Краснов. Степь (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

Старик сейчас же проснулся и испуганным голосом спросил:
- Кто там?
- Это я, Топольков.
- Семен Данилович, что ль?
- Я.
- Чего ты ночью-то? Аль заблукал?
- Пусти заночевать.
- До утра пущу, а утром провожу, а то худо бы не было.
- Спасибо и на том. Покалякаем.
- Эх, калякать-то о хорошем не приходится.
- Одно слово срам! Так иди же! Ты как, лошадьми или верхи?
- Верхи.
- Один?
- Нет, с калмыком.
- Ну, заводи в ворота. Загремел засов, распахнулись ворота, и
Зимовейсков встретил
Семена Даниловича.
Семен Данилович поднялся на крыльцо и прошел за Зимовейсковым в его
комнату.
- Ну, скажи мне, Лукьяныч, что у меня на зимовнике" - спросил он,
садясь на лавку у стола, на котором Зимовейсков зажигал керосиновую лампу.
- Э-эх! - с досадою взмахивая рукою, вздохнул Зимовейсков и не стал
говорить. - Садись, чайку согрею. Молока, что ль, достать, или сала, -
суетился он, не отвечая на вопрос.
- Что, плохо, что ль? - упавшим голосом продолжал допытывать Семен
Данилович.
- Хуже некуда.
- А что, сожгли?
- Нет.
- Да ты рассказывай. Я ко всему готов.
- Как уехал ты, все разобрали и по хуторам увезли.
- Жеребцы где?
- Наши взяли.
- И что же?
- Запрягли, стали гонять. Пьяные скакали по хутору, запалили испортили.
Потом пришли хохлы с Забалочного, с Воронков, стали себе лошадей требовать.
Драка была. Стреляли... Ну и жеребцов порешили.
- Как порешили? - еле слышно проговорил Семен Данилович
- Да убили ж! Чтобы, значит, ни казакам, ни хохлам. По справедливости.
- А матки?
- Поделили. Да уже многие повыкидали. Запрягать стали, бить чем попало.
Сдурел народ. И машины делили, тоже драка была. Хотели деревья фруктовые
выкапывать, да не знаю, выкопали аль нет.
- Ну а комитет что?
- Что комитет?! "Хронтовики" ничьей власти не признают... Что старуха,
скоро, что ль, чай? - крикнул он за перегородку.
- Сейчас, родимый, - отозвалась жена Зимовейскова.
- Чаем, Семен Данилович, напою, накормлю, чем Бог пошлет, да и езжай с
Богом. Прости, Христа ради, нельзя. - И старик, понизив голос, продолжал: -
У меня, внизу, писарья полковые. Проснутся, дознают, что ты у меня... беда.