"Петр Краснов. От Двуглавого Орла к красному знамени. Кн. 2" - читать интересную книгу автора

дивизии, не умевший отличить фокса от мопса.
- Революционные офицеры, - сказал полковник генерального штаба и сам
был не рад, что сказал, так остро и внимательно посмотрел на него Саблин,
точно хотел ему проникнуть в самую душу.
С хором не пришли ни фельдфебель, ни старые унтер-офицеры. Несмотря на
присутствие начальства и командира корпуса, песенники пересмеивались, иные
продолжали лущить семечки, и вся ватага их походила на толпу разгульных
деревенских парней, пришедших на господский двор, или на компанию
мастеровых, но не на солдат. У многих на шинелях не было погон, у кого
обоих, у кого одного. Видно, отличием этим не гордились, не щеголяли номером
своего полка и его именем.
Осетров распихал руками солдат по голосам и стал перед ними. Гайдук с
гармоникой пристроился рядом, усевшись на большом чурбане, нежный Шлоссберг
стал поодаль. Осетров обвел хор глазами и сильным, мощным голосом завел:

Из-за острова на стряжень,
На простор речной волны!

Хор не особенно дружно подхватил:

Выплывают расписные
Стеньки Разина челны.

Много раз слыхал Саблин эту песню, давно ставшую модною в полках, но
такого исполнения не слыхал. Оно было грубое. В хоре не было главного -
гармонии. Певцы не пели, а кричали, мало было хороших голосов, но они жили
этою песнею, они упивались всем ее диким смыслом, и каждое слово песни
отражалось на их лицах. Голос Осетрова звучал разгулом сладострастного
могущества.

Мощным взмахом поднимает
Он красавицу княжну
И за борт ее бросает
В набежавшую волну!

Одинаковая звериная усмешка играла на лицах солдат-песенников, Осетрова
и Гайдука. Словно каждый из них всей душой переживал торжество разгульного
атамана и мечтал подражать ему.
Перед середину хора вышел Шлоссберг. Он поклонился перед Саблиным, как
кланяются артисты, выходя на эстраду, и сказал два слова Гайдуку. Гармония
застонала в сильных руках Гайдука. Шлоссберг устремил мечтательные глаза
вдаль, лицо его прониклось выражением глубокой скорби, и несильным баритоном
хорошо поставленного голоса он начал:

Как король шел на войну
В чужедальнюю страну:
Заиграли трубы медные
На потехи на победные!

И, сбавив тона и опустив красивую голову, Шлоссберг полным печали