"Петр Краснов. От Двуглавого Орла к красному знамени. Кн. 1" - читать интересную книгу автора

- Эх, Захар, Захар! Ввел ты меня таки во искушение. Помни: вино только
шампанское, прочее вино - пойло, ведь учил же я тебя? А? Учил? А чай?
- Кишкомой, ваше высокоблагородие, - быстро ответил солдат.
- Ну вот видишь... - Гриценко снова сочно поцеловал солдата и, слегка
толкнувши, сказал, - ступай.
Но едва тот повернулся, как он крикнул:
- Песенников! Захар, даж-живо... Моих!
- Эх, Павел Иванович, - сказал Воробьев, - четыре часа утра. Люди спят
еще, а там на уборку надо. Ну какие песенники!
Гриценко улыбался широкой радостной улыбкой.
- Х-хочу! Ж-желаю... Хочу показать пижону, что люди меня любят и что
это ничего, - он сделал жест рукой. - Они на это не обижаются. Лишь бы
любили их и не помыкали. Так-то, милый Степочка. И не препятствуй мне. Две
песни... Понял? Две песни. И он споет нам - сей юный, - он захохотал, - Лев
Толстой!
Саблин пожал плечами и отошел. Сердиться на Гриценку он не мог.


II

В ожидании песенников карты расстроились. Маноцков сердито говорил
корнету Ротбеку, одного выпуска с Саблиным, и поручику Бахметеву, заядлому
спортсмену:
- Я вас уверяю, мой Фигаро прыгнет.
- Через стул? - спрашивал Ротбек.
- Через стул.
- Обнесет, - убежденно говорил Бахметев.
- Никогда. Все дело в дрессировке. Надо, чтобы лошадь поняла. Или
хотите, через веревку, на которой я повешу носовой платок.
- Ну это легче. Но через стул?
- Хотите пари? Завтра у вас в манеже. Я приеду.
Степочка ходил мягкими шагами вдоль стола и недовольно поглядывал на
дам. Они не догадались вовремя уехать и теперь задерживали игру в карты. При
них не хотели играть.
- Вы бы спели нам что-нибудь, Катерина Филипповна, - сказал он. - А?
Что так-то сидеть?
- И то под гитару? - подсаживаясь к дамам, сказал Гриценко. - Ну!
- Ну, - сказал и Степочка, который и сам недурно певал цыганские
романсы тоненьким, жидким, но верным тенором.
Китти встряхнулась. Разрумянившаяся, молодая, чуть начинающая полнеть,
она была очень хороша.
- Хотите "Письмецо", - сказала она.
- Идет! - воскликнул Гриценко и, раскачиваясь и помахивая декой гитары,
стал брать аккорды.

Жду я весточки от дру-у-га,
Все в слезах мое лицо,
Напиши же, друг мой ми-илый,
Поскорей мне письмецо! -