"Петр Краснов. Казачья "самостийность" " - читать интересную книгу автора

Поневоле казакам приходилось держаться самостоятельно, вести от себя
переговоры с крымцами и турками и посылать в Москву свою "Зимовую станицу" -
то есть посольство. Царь тоже сносился с атаманом и казаками как с
самостоятельным государством, посылал к ним послов и дарил их своим "царским
жалованием" - казною, порохом и сукнами.
Так требовала жизнь. Так было удобнее для внешних дел, чтобы легче было
оправдываться в незаконном продвижении границы Московского Государства на
восток и на юг, которое делали казаки.
Ермак подарил Царю Ивану Сибирское царство, казак Денежкин ходил на
Камчатку, Сибирская и Оренбургская линии медленно, но верно, начиная с
императора Петра Великого, продвигались в Центральную Азию и на Дальний
Восток. В самые последние времена, перед Японской войной, в Манчжурии у
Делантуни образовалась из казаков охранной стражи Китайской восточной дороги
станица. Казаки выписали жен и устроились по-своему.
"Воры казаки" - так было удобнее вести политику на востоке.
Один знатный китаец Фень-ты-линь в Суйдуне по поводу занятия казаками
вр. командуемой мною бригады Кульджи вследствие беспорядков в Китае в 1912
году с горечью и иронией говорил мне, что "граница Российского государства
лежит на арчаке казачьего седла".
Доля правды, конечно, была в этом. Казаки стремились приобрести
Государю новые земли, поклониться ему новыми царствами и охотно
прикидывались, когда то было нужно, самостоятельными, драпировались в одежду
"воров казаков" и не обижались на резкие слова послов Московских в
иностранной переписке.
Но никогда, на всем протяжении с лишком четырехсотлетнего своего
существования, казаки не считали себя и не думали иначе, как неразделенными
с Россией. "Самостийными" они были для внешнего пользования. Внутри же
понимали государственным умом, что без России им не жить, и никогда себя от
нее не отделяли. Это не мешало им говорить: "у вас в России", "вы Русские,
иногородние, а мы казаки"... "у нас на Дону"...
Казаки всегда стремились, однако, сохранить свои старые Русские обычаи,
свои "вольности" казачьи. Тяжелая рука Русской власти, стремившейся до такой
степени все централизовать, что в Новочеркасске нельзя было поставить на
улице фонарей без разрешения из Петербурга, им не нравилась. Они часто
поднимались против не в меру старавшихся придавить их "вольности" (не
самостоятельность, а именно "вольности") правителей Русских.
Бунтовал при Царе Алексее Михайловиче Разин, гулял по Волге и Каспию,
тешился под Астраханью, грабил и жег, "тряхнул Москвою" - это была последняя
вспышка вольницы казачьей, не понимавшей новых отношений с крепнущим Русским
Государством. Не за самостоятельность войска Донского боролся Разин, а за
право жить по-своему, за право "гулять" и тешиться персидскими княжнами.
Казаки понимали, что этого больше нельзя. Поймали донские казаки с атаманом
Яковлевым Разина, и Яковлев лично предоставил его в Москву на лютую казнь.
Характерно, что Петр Великий, в котором тоже не мало было удали Русской
и молодечества, по-своему оценил Разина.
Когда Петр был на Дону и осматривал подступы к Азову, ему сказали, что
Разин со своей вольницей гулял и в Азов. Петр вызвал к себе сподвижника
Разина, казака Морковкина, и долго расспрашивал его о Разине.
- Жалко, - сказал Государь, - что не умели тогда из Степана Разина
сделать великую государству пользу, и жалко, что он не в мое время.