"Петр Краснов. Доблестью побеждаю! " - читать интересную книгу автора

Дальше, за стройными немецкими полками с их красивою музыкой, дико выла
зурна, и визгливо орали люди с румяно-желтыми лицами и косыми глазами.
Громадное красное знамя закрывало пол - всадника. Это шла низовая сила:
татарские, башкирские и калмыцкие полки. В белых, обшитых по краям подола и
коротких рукавов красною тесьмою тегиляях, простеганных узорными желтыми,
нитками, с высокими алыми стоячими воротниками, в красных суконных, алых
шапках, отороченных собачьим мехом, - они надвигались пестрою ордою. У них
висели на правой руке, подле локтя, небольшие круглые Щиты. Алые, расшитые
желтым саадаки со стрелами были у левого стремени, большие луки качались за
плечами. Их маленькие лошади с косматыми гривами, челками и хвостами до
земли, с большими лобастыми головами на коротких толстых шеях, шли мелкою
тропотою, и их беспорядочный ход отвечал пестроте тегиляев, лучных саадаков,
золоченых луков и дикому крику, заглушаемому стоном зурны. Они косили глаза
на толпу и немолчно галдели гортанными, гнусными голосами. Бесконечно
тянулась эта присягнувшая Московскому Царю орда. Мелькали перед Костей
белые, рыжие, гнедые, вороные, пестрые в темных пятнах, чалые, соловые,
буланые, пегие в рыжих, пегие в черных пежинах лошади, с ушами, мечеными
ивернем, со злыми темными глазами. Косились желтые хари всадников, щерились
белыми зубами, проходили со своим немолчным говором...
Когда последний их полк прошел, толпа сомкнулась на растоптанном,
потревоженном конскими копытами снегу и разбрелась по широкой Кремлевской
площади.
Часы на Спасской башне своим золотым солнцем с лучами показывали без
малого одиннадцать, - было близко к полудню, и Косте надо было спешить домой
к обеду.
Костя шел необычно взволнованный. Первый раз видел он Государево
войско. Его царского величества конную рать. Быстрый и легкий проход этой
рати, пронесшейся перед ним, подобно сонному видению, пробудил в нем неясные
и смутные мысли о чем-то таком, о чем раньше Костя никогда не думал.
Костя был отрок ученый и образованный. К нему ходило четыре учителя. Он
знал латинскую и греческую грамоту, свободно говорил по-немецки, его
готовили в Посольский приказ. Он слыхал о войне с поляками, о боях под
Смоленском, он знал имена Жигимонта-короля, злейшего врага нашего
благочестивого Царя, знал воевод - боярина Шеина и князя Прозоровского, -
всего два года отделяло его от тех тревожных дней, когда опасались за самую
Москву. Но войска он не видел, а одиночные стрельцы, рейтары, солдаты и
жильцы, что порой проходили или проезжали по улицам, не поражали его
внимания.
Отец Анемподист много и часто рассказывал ему о том, что было четверть
века назад, когда всем народом на Земском Соборе выбирали Царя. Русь тогда
лежала в развалинах. К Москве нельзя было подъехать, так смердели окрестные
деревни человеческими и конскими трупами. Народ вымирал с голоду. Не было
скота, поели лошадей, пожирали собак, кошек и крыс. На Кремлевской площади,
где стояла польская рать короля Владислава, нашли после нее котлы с
похлебкой из человечины. Москва погорела на три четверти, везде были
обгорелые трубы, уголья да черепки разбитой посуды. Еще стояло в памяти у
всех страшное и долгое лихолетье. Народом правили воры и распутники,
поляки-католики властвовали в православном Кремле, все изменяли друг другу,
предавали и продавали свою честь и доброе имя, народ измалодушествовался,
дошел до бездны, и, казалось, безвозвратно погиб. Заруцкие, Ляпуновы,