"Юзеф Крашевский. Осада Ченстохова (Библиотека исторической прозы) " - читать интересную книгу автора

устремленными к небу. Братия ожидала, пока он сойдет к ним.
Затем он поднялся вдохновенный с проясненным челом и, c приятной
улыбкой открыв уста для обычного приветствия, обратился с такими словами к
присутствующим:
- Дорогие братья, я созвал вас на совет, так как сам не смею на себя
взять всю ответственность при обстоятельствах теперешнего положения страны и
этой святой обители. Нет уже сомнения, что шведы, наводнившие всю Польшу,
собираются напасть на Ясную-Гору; не знаем только ни дня, ни часа. Не
спрашиваю я вас, милые братья, будем ли защищать это место, доверенное нашей
защите около трех веков, от нападения еретиков, так как это наша обязанность
и в этом не может быть никакого сомнения, но я хотел бы услышать ваше
мнение: оставить ли здесь святую икону или укрыть ее для безопасности в
потайном месте. Защищаться мы должны и будем до последней капли крови; мы
обязаны пролить ее здесь за Бога нашего и веру, за присягу в верности
королю. Но кто знает? Быть может, Бог не благословит наших стараний; может
быть, не выдержим осады, быть может, смерть поразит нас, а враг завладеет
обителью или разрушит Ясную-Гору. Годится ли, чтобы образ был на виду для
беззаконного поругания? Выскажитесь же, братья, и посоветуемся во имя Бога!
Начните вы, отец Игнатий.
Отец Игнатий Мелецкий, крепкий старик с копной седых волос, почти
исполинского телосложения, с ясным лицом, но суровым выражением, поклонился
настоятелю, окинул взором братию, как бы извиняясь, что ему первому
принадлежит голос, и сказал:
- Защищаться против еретиков необходимо и прекрасно, а умереть при
защите этого святого места, как подобает стражам, которых поставил вождь на
важном посту, будет для нас славой. Мы выдержим борьбу, ибо нас Искупитель
Богочеловек не оставит, а Пресвятая Матерь охранит нас покровом милости
своей. Наверно, здесь не найдется никого, кто посоветовал бы позорную сдачу.
Правда, вся страна склонилась, как ослепленные перед золотым тельцом
израильтяне; но кому же, как не нам, подать пример стойкости и верности
присяге. Что касается святого образа, то, насколько могу судить своим слабым
умом, его следовало бы спрятать раньше, чем придет враг; скрыть также
серебро и драгоценную утварь костела, чтобы не надругались над ними еретики,
если Бог попустит на нас несчастие. Сами же останемся верными защитниками
святого места и не убоимся боя.
Против мнения ксендза Мелецкого высказался отец Ян, говоря, что в
случае обороны образ должен остаться на месте, для подъема духа и защиты,
утверждая, что монахи и народ будут сражаться храбрее, видя Заступницу около
себя и находясь под Ее защитой.
На это ксендз Мелецкий возразил, что безопасность образа и места можно
совместить, спрятав подлинный образ и вложив на его место копию, о чем будут
знать только сами монахи.
После них проповедник ксендз Страдомский высказался в том же духе, но в
более широких рамках. Он добавил, что о месте сокрытия образа должны знать
только два монаха, кроме приора, и те должны будут дать клятву, что никому
не скажут тайны.
Три или четыре монаха повторили мнение первых и не распространялись
более. Очередь дошла до ксендза Ляссоты; он сначала не хотел говорить, но,
побуждаемый приором, точно боясь высказаться, робко проговорил:
- Не тороплюсь с мыслью моей, так как она может оказаться плохой.