"Иосиф Игнатий Крашевский. Гетманские грехи" - читать интересную книгу автора

Ночь прошла довольно спокойно для больного, хотя он несколько раз
просыпался, прислушивался и шептал что-то, как будто молился или о чем-то
просил. Жена, сидевшая в кресле подле него, при малейшем его движении
вставала и прикладывала ладонь к его лбу, что действовало на него
успокаивающе. Он снова засыпал.
Уже слабый дневной свет прокрадывался сквозь щели ставень, когда
чуткое ухо бодрствовавшей Беаты уловило какой-то шум у ворот усадьбы. В
один миг она сорвалась с места и побежала к дверям. Отворив их с
величайшей осторожностью, чтобы не разбудить больного, она вышла на
крыльцо и тотчас же увидела шедшего от ворот высокого мужчину, закутанного
в плащ. Со слабым криком она крепко обхватила его за шею и разразилась
долго сдерживаемыми рыданиями.
Приехавший схватил ее руку и стал целовать ее.
- Тодя! Мой Тодя! - повторяла она рыдая. - Боже мой! А я уже боялась,
что мы тебя не дождемся!
- Дорогая матушка! - свежим, молодым голосом отвечал прибывший. - Я
ехал день и ночь!
Юноша сбросил с себя плащ и представился глазам матери во всем блеске
своей молодости. Трудно было вообразить себе более красивого юношу, и
сердце матери могло быть довольно таким зрелищем. Он был не только
прекрасно сложен и поразительно хорош собою, но его лоб, глаза, линии его
рта и каждое движение обнаруживали мужскую энергию, быстрый, находчивый
ум, силу воли, и какое-то исключительное благородство. Так же, как и мать
его, он казался царственным изгнанником под этой бедной кровлей, -
существом, отмеченным судьбою и предназначенным для иной доли. Ему
недоставало только аристократической ветренности и легкомыслия того
времени, в нем как раз поражало обратное: серьезность вдумчивой натуры,
желающей во что бы то ни стало, подняться над толпою.
Скромный, почти бедный дорожный костюм не только не портил его, но
еще сильнее подчеркивал изящество всей его фигуры и лица. Это был живой
образ его матери в молодости, доведенный до идеала прибавлением черт
мужественности и энергии. Характерным отличием этого рыцарственного юноши
была мягкость и умение владеть собою, усмирявшие проявления энергии.
Правила монашеского ордена, в котором он получил воспитание, привили ему
скромность и терпение и научили его управлять сознаваемыми в себе силами.
Все это угадывалось в его лице, мужественном и ласковом в то же
время, в смелом и мягком взгляде, в линиях рта, хранивших строгую
сдержанность речи.
Мать всматривалась в его лицо с невыразимой нежностью, ища в нем
отражения того влияния, которое могло оказать на него знакомство с чужими
людьми. Глазами материнской любви она угадала бы все эти изменения. Но не
было заметно следов малейшей порчи на чистом мраморе юности - все
отскакивало от него, и он остался, каким был.
Мать еще раз обняла его. Юноша молчал, не решаясь спросить про отца;
а ей не хотелось спешить огорчать его печальной вестью.
Утомленная волнением, она опустилась на лавку.
Между тем, весть о прибытии паныча разнеслась по всей усадьбе. На
двор отовсюду сбегались люди, поглядывая на крыльцо. Пани долго сидела,
опустив голову на руки, словно собираясь с силами. Тодя молча стоял подле