"Иосиф Игнатий Крашевский. Гетманские грехи" - читать интересную книгу автора

Приближался день св. Яна, когда обычно в Белосток наезжало множество
гостей; и гетману, собиравшемуся выступать в качестве монарха, было о чем
подумать и привести в ясность... Немалый труд ожидал магната, не любившего
серьезной работы.
Гости привозили с собой пожелания всего лучшего, поклонение, целый
запас любезных и сладких слов, но, кроме того, здесь многие из них
запаслись различными планами, проектами, просьбами о протекции и
посредничестве и т.д. Гетман хорошо знал, какое бремя упадет на его
плечи...
И, может быть, для того, чтобы уйти от неприятных впечатлений, он
охотно искал развлечения в разговоре о самых легкомысленных вещах - чаще
всего о прекрасных дамах и даже о субретках.
Такие разговоры, происходившие в мужской компании, приводили его даже
в веселое настроение; он бывал очень оживлен за обедом, но, оставшись
наедине с самим собою или с домашними, тотчас же становился молчаливым и
угрюмым.
Уже несколько лет это настроение гетмана тревожило тех, кто лучше
других знал его. Тем, кто видел его только в салоне, среди многолюдного и
парадного общества, он неизменно казался человеком высшего света, с полным
самообладанием относившимся ко всему, что могло с ним случиться в жизни.
Печаль и страшное утомление овладевали им всецело только тогда, когда
никто из посторонних не мог его видеть.
Он так владел собой и так привык к своей роли, что вместе с парадным
платьем к нему возвращался и тот тон высокого представительства, который
никогда не изменял ему в салонах.
Утро приносило с собой печаль и тревогу, которые потом разгонялись,
как облака солнцем, различными удовольствиями. Постепенно и, как будто
нехотя, он приходил в хорошее настроение.
Камердинер его - француз, носивший банальную фамилию Lafleur'а,
обыкновенно входил первый в спальню гетмана; за ним наступала очередь
доктора Клемента осведомиться о здоровье своего высокого пациента.
И в этот день гетман пил еще в постели свой шоколад, когда с обычной
своей усмешкой вошел француз.
Браницкий очень любил его. У него было много приятелей, которым он
верил, но ни к кому из них он не испытывал такого доверия, как к доктору.
Уже несколько лет Клемент состоял при дворе, а ни разу еще не злоупотребил
этим доверием.
При виде входящего доктора, камердинер на цыпочках удалился.
Лицо гетмана показалось в этот день доктору еще более пасмурным, чем
всегда. Он подошел к кровати, и гетман, указав ему на кресло, попросил его
придвинуться к нему поближе.
Взглянули друг на друга. Браницкий, словно угадав по лицу доктора,
что он принес неприятное для него известие, отвернулся.
- Ну, как же? - тихо спросил он.
- Егермейстер умер, - коротко ответил Клемент.
Гетман с испугом взглянул на говорившего.
- Умер! - тихо повторил он.
- Я сделал все, что было в моей власти, - силы истощились, жизнь
угасла...
- Что же будет с этой несчастной? - с живым сочувствием заговорил