"Екатерина Красавина. Смерть под занавес " - читать интересную книгу автора

соревнованиях по прыжкам в длину".
Второй в списке стояла Ирина Генриховна Мануйлина. По телефону она
говорила с Катей сухо и неохотно согласилась на встречу.
Ирина Генриховна готовила абитуриентку к поступлению в театральный
институт, и поэтому появление Кати было очень некстати.
-Да, вы звонили, но обстоятельства изменились, впрочем, подождите
десять минут.
Она провела Катю в крохотную кухоньку с квадратным столом, накрытым
ядовито-салатовой скатертью. Над столом висели сломанные часы с кукушкой.
Когда-то птица совершила свой отчаянный последний прыжок из домика, но
забраться обратно у нее уже не хватило сил. Сложный механизм сломался, и
кукушка навсегда широко раскрыла рот, вытянув тощую шею. На плите вовсю
кипел чайник.
- Посмотрите пока журналы с моими статьями, - Ирина Генриховна
подсунула Кате аккуратную стопку "Столичного театра".
Листая журналы, Катя то и дело натыкалась на статьи Мануйлиной,
обведенные красным маркером.
По Катиным понятиям, прошло уже пятнадцать или двадцать минут, а Ирина
Генриховна все не появлялась. Наконец Катя услышала приглушенные голоса и
хлопанье входной двери. Она едва успела придать своему лицу выражение
серьезной сосредоточенности, как в кухню влетела Мануйлина.
- Пройдемте в комнату. Правда, у меня там не очень прибрано. Готовлюсь
к командировке в Италию. Пригласили почитать лекции по истории русского
театра. - В ее голосе звучали легкие нотки превосходства.
Маленькая черноволосая Ирина Генриховна напоминала ракету, запущенную
с космодрома.
- А вы откуда?
- Институт Гете, собираю материалы о наиболее интересных театральных
коллективах столицы, заказали подборку мнений о "Саломее" и Элле
Александровне.
- Ну и что немцев конкретно интересует?
- Вы знаете, Ирина Генриховна, честно говоря, меня не ставили в
жесткие рамки, я могу и отказаться писать о "Саломее". Я вначале просто
соберу материал как бы конфиденциально, а там посмотрю.
- Элла - интересный человек, очень интересный. Вы знаете, она,
по-моему, единственный режиссер, который возник как бы ниоткуда, она ведь
не коренная москвичка. Обычно в Москве процветают все-таки столичные
режиссеры или те, которые руководили областными театрами. У Эллы нет ни
того, ни другого. Она возглавляла какую-то самодеятельность в Твери, а
потом поставила в Москве "Саломею" Уайльда, этот спектакль и стал ее
визитной карточкой. Прекрасный спектакль. В нем и блистала впоследствии
Юлия Миронова. Правда, она недолго поработала с Эллой, что-то разладилось у
них. Элла - сильный режиссер диктаторского типа, работать с ней могут
далеко не все... Возьмите мою статью за прошлый год, я там достаточно
подробно писала о Гурдиной.
- Ирина Генриховна, а что за критик, который что-то не так написал о
"Саломее" и его выгнали с работы?
- А это Касьянников Михаил. Между нами говоря, противный мальчишка.
Закончил журфак, пролез в популярнейшую газету "Российский калейдоскоп".
Стал работать, как мы называем, в жанре "разгребателей грязи": болтаться по