"Авенир Крашенинников. Затишье " - читать интересную книгу автора

милости просим.
В сенях настоялась густая вонь, словно где-то кисла овчина. Висели
хомуты, грабли, вилы. Изба, скудно освещенная, была по-крестьянски пуста. На
полу сидели лохматые и одинаковые ростом паренек и девчушка, плели рогожку.
- Супруга моя к соседке вышла, - совсем растерялся Кулышов.
Шадроватое простецкое лицо его с редкими пегими усами тянулось то на
улыбку, то на серьез.
- Ну и отлично, - расстегнув шинель, определил подпоручик. - Услуги
одной хочу попросить.
- Рад стараться!
- Да не в этом дело. Надо!.. Отойдем-ка.
Кулышов согласно кивнул, поспешил за печь, даже ладонь приставил к уху.
Феодосию это не понравилось, но вмешиваться не стал.
- Нужен мне литографский станок, - доверительно говорил Михель. - Ты в
этом деле большой дока и, думаю, не откажешь.
Солдат потоптался, приставил ко лбу корявый палец, будто раздумывая. И
Феодосия опять покоробило, как вовсе не по-мужицки, без вокруг да около,
Кулышов согласился.
- Срок какой положите, господин подпоручик?
- Месяц самое большее.
- Маловато. А велики ли наградные?
- Рублей шестьдесят серебром. Камень доставим вскоре.
Губы Кулышова зашевелились, он что-то прикидывал в уме.
- Семьдесят. И задаток на треть.
- Добре, - сказал Михель. - Только не слишком гласно. Условились?
- Могила, - обещал Кулышов.
Гости заторопились. На краю неба уже проглянула луна в расплывчатом
нимбе, сугробы посверкивали редкими искорками. Однако воздух стал вроде бы
помягче и легче было разговаривать.
- У отца моего, - говорил Михель, - было двое крепостных, старец и
парень-полудурок. Жили в одной хате, и стоял в ней такой же овчинный дух.
Войдут к нам через порог и несут его с собою. Кажется, и рубахи чистые и
портки, а разит. Вот и Кулышов - грамотей, давно уж не крестьянин, и
все-таки повсюду с этим духом, даже на службе.
- Сомнение у меня, Георгий, - обернулся Некрасов.
- Брось. Кулышов человек рассудительный, сам под следствие лезть не
захочет.
- Вызовем студента через Капитоныча, - перевел разговор Феодосий. -
Безопасней. А то ведь жандармы к добрым людям ссыльных не подселяют.
Еще прибавили шагу. Шли напрямик, проулками, взъяривая собак. Поднялись
на угор, пролезли в пролом в заборе. Церковь туманной громадою плыла в
стороне, темные тени глубоко залегли под деревьями. Где-то стучала
колотушка: это Капитоныч делал первый обход.
Не сговариваясь, Феодосий и Михель затаились за углом сторожки,
Капитоныч, отважно выдергивая деревяшку из снега, маршировал к дверям, пел
крымскую песню, подбадривая колотушкой:

Распроклятый вор-французик
Хочет шуточку с нами шутить,
Проклята шельма-англичанка