"Джон Кракауэр. Навстречу дикой природе " - читать интересную книгу автора

остановился в городке Этридж, чтобы передать приятелю посылку. "Он предложим
нам пивка и спросил Алекса, как долго тот не ел, - рассказывает
Вестерберг. - Алекс прикинул, что где-то пару дней. Сказал, что у него
кончились деньжата". Услышав это, жена приятеля настояла на том, чтобы
приготовить Алексу грандиозный ужин, который тот моментально слопал, а потом
уснул прямо за столом.
МакКэндлесс сказал Вестербергу, что направлялся к горячим источникам
Сако, в 240 милях к востоку по трассе номер два. О них он слышал от разных
"резиновых бродяг " (то есть, странников, у которых был свой автомобиль, чем
они и отличаются от "кожаных бродяг", которые, за неимением машины,
вынуждены стопить или путешествовать пешком). Вестерберг ответил, что может
подбросить МакКэндлесса еще на десять миль, а затем должен повернуть на
север и направиться в Санберст, к своему трейлеру возле поля, на котором он
собирал урожай. Когда Вестерберг остановился, чтобы высадить МакКэндлесса,
было пол-одиннадцатого вечера и снаружи лило как из ведра. "Вот те на! -
сказал ему Вестерберг. - У меня рука не поднимется оставить тебя здесь под
чертовым дождем. Спальник у тебя есть, так что заскочи, если хочешь, со мной
в Санберст и переночуй в трейлере".
МакКэндлесс остался с Вестербергом на три дня. Работники вели
громыхающие машины сквозь океан спелых белоснежных злаков, и он каждое утро
выезжал с ними. Перед тем, как их дороги разошлись, Вестерберг сказал юноше,
что если тому понадобится работа, он может разыскать его в Картэйдже.
"Не прошло и пары недель, как Алекс появился в городе", - вспоминает
Вестерберг. Он дал МакКэндлессу работу на элеваторе и сдал ему дешевую
комнату в одном из двух домов, которыми владел.
"За прошедшие годы я дал работу многим автостопщикам, - говорит
Вестерберг. - Большинство из них были так себе, и особо не рвались
поработать. Алекс - совсем другое дело! Он был самым усердным трудягой из
всех, кого я видел. Брался за все - тяжелый физический труд, уборку гнилого
зерна и дохлых крыс со дна ямы - работенку, на которой ты становишься таким
чумазым, что к концу дня тебя и мама не узнает. И он ничего не бросал на
полпути. Если начинал работу, то всегда ее заканчивал. Это для него было
чем-то вроде морального принципа. Он вообще был очень порядочным. Поставил
сам себе весьма высокую планку".
"Сразу можно было понять, что он неглуп, - вспоминает Вестерберг,
осушая третий стакан. - Он много читал. Употреблял немало умных слов. Мне
кажется, он угодил в беду во многом из-за того, что слишком много думал.
Иногда он чрезмерно старался понять смысл этого мира, выяснить, отчего люди
так часто причиняют зло друг другу. Пару раз я пытался намекнуть ему, что не
стоит лезть так глубоко в подобные вещи, но Алекс был упрямцем. Он всегда
старался найти абсолютно точный ответ перед тем, как переключиться на
следующую тему".
Однажды Вестерберг узнал из налоговой декларации, что настоящее имя
МакКэндлесса - не Алекс, а Крис. "Он так и не объяснил, почему сменил имя, -
говорит Вестерберг. - Из его рассказов было ясно, что он не ладил со своими
стариками, но я предпочитаю не совать свой нос в чужие дела, и никогда не
расспрашивал об этом".
Если МакКэндлесс чувствовал отчуждение к родичам, своей приемной семьей
он ощущал Вестерберга и его работников, большинство из которых жили в доме
Уэйна в Картэйдже. Это был простой двухэтажный особняк в стиле королевы Анны