"В.П.Козлов. Обманутая, но торжествующая Клио (Подлоги письменных источников по российской истории в XX веке)" - читать интересную книгу автораоткликнуться на критику и обвинения в фальсификации. "Во дворце многие ведут
записки", - меланхолично и как бы между делом заявляет Вырубова и далее действительно приводит целый "реестр" таких лиц, начиная от Распутина и кончая генералом В.Б.Фредериксом. В целом, нельзя не отдать должного фальсификаторам и в выборе "автора". Во-первых, Вырубова действительно реально видела и знала околодворцовую жизнь и атмосферу, была достаточно осведомлена. Во-вторых, она действительно выступила мемуаристкой. В-третьих, не без остроумия авторы подлога попытались связать "тетрадь номер один" - подлинный документ, вышедший из-под пера Вырубовой и фигурировавший в официальном судебном процессе, - со своей подделкой, от чего последняя более убедительно выглядела как подлинный документ. Вся совокупность элементов "прикрытия" фальсификации, богатейший фактический материал говорят о том, что перо фальсификатора находилось в руках историка-профессионала, не только прекрасно ориентировавшегося в фактах и исторических источниках рубежа двух столетий, но и владевшего соответствующими профессиональными навыками. Уже первые критические выступления намекали на фамилию известного литературоведа и историка, археографа и библиографа П.Е.Щеголева. В этом трудно усомниться и сейчас, хотя документальных подтверждений этой догадки до сих пор обнаружить не удалось. Глава 4. "Постановления" кремлевских мудрецов годы, т.е. намного раньше того, как о них узнали в СССР, хотя по своему содержанию они оказались связанными именно с СССР. Но, конечно, не это обстоятельство придало им особую значимость в глазах мировой общественности, после того как они были легализованы и стали предметом исторических исследований[76]. Поражали, прежде всего, их вид и происхождение: это были постановления заседаний Политбюро ЦК ВКП(б), высшего руководящего органа партии, ни один из созданных документов которого, исключая документы сугубо официального политико-организационного характера, до недавнего времени не был известен в первозданном виде. Примечательной оказалась судьба этих документов, прежде чем они стали известны исследователям. В 30-е годы по агентурным каналам они регулярно поступали в посольство Германии в Вене, а оттуда - в германское Министерство иностранных дел, рейхсканцелярию и в руководство Национал-социалистической германской рабочей партии (НСДАП). После поражения Германии во Второй мировой войне русские подлинники этих постановлений попали в руки американской военной администрации и были вывезены в США. Оттуда в 70-х годах они были вновь возвращены в Германию и ныне покоятся в Федеральном архиве в Кобленце[77], а фотокопии их немецкого перевода - в Потсдамском филиале Федерального архива Германии[78] и в архиве Гуверского института войны, революции и мира (США)[79]. В рамках реализации программы "Зарубежная архивная Россика" в 1995 г. Росархивом были получены микрофиши подлинников этих документов, хранящихся в Кобленце, в результате чего у нас имеется возможность их детального |
|
|