"Юрий Козлов. Случай на объекте С (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

Сергеевичем, Митя не мог отделаться от впечатления, что стоит перед
двуликим Янусом и если хочет чего-нибудь добиться, должен ладить с обоими
ликами божества.
Но не получалось.
Митя вспомнил, как однажды прямо из Кремля ему надо было попасть в Крым на
объект С. Оттуда позвонили: метеопрогноз на ближайшие четыре часа идеально
соответствует условиям эксперимента. У них все готово, надо начинать. Но
Митя был в Москве. Тут была совсем другая погода. Бушевала летняя гроза. В
окне - серая стена падающей воды. Только когда вспыхивали молнии, из
серого небытия возникали купола, редкие, вставленные в брусчатку деревья.
Сергей Сергеевич позвонил министру гражданской авиации. Тот доложил:
грозовой фронт невиданного насыщения протянулся над Европой. От Украины до
Норвегии в небе сейчас нет ни одного самолета. В таких условиях взлет
невозможен. Как только будет просвет, он даст знать. Сергей Сергеевич
связался с командующим ВВС. Истребитель отпадает, сказал командующий, там
нет места для пассажира. Можно, конечно, поднять стратегический
бомбардировщик. Но. Во-первых, взлетная под Москвой заливается водой,
взлет небезопасен. Во-вторых, специальная посадочная в Крыму сейчас
ремонтируется, бомбардировщик сможет доставить пассажира только на
Черноморское побережье Кавказа. В-третьих, в этом случае придется давать
оповещение, иначе ВВС НАТО в Турции будут приведены в боевую готовность.
Оповещение передается по каналам МИДа. У него нет полномочий единолично
решать этот вопрос, необходимо согласовать. "Не имеет смысла,- сказал
Митя,- не успею за четыре часа. Ладно, пусть проводят без меня". Сергей
Сергеевич развел руками: "К сожалению, бессилен помочь. Стихия не в моей
власти".
Митя вышел в приемную. "Соедините с объектом С.", - попросил помощника.
Гроза усиливалась. Молнии сверкали ежесекундно. Меньше всего Митя думал в
эти минуты о помощнике: крысистом, перекладывающем на столе бумажки.
"Очень надо в Крым?" - вдруг услышал его голос. Помощник смотрел ему в
глаза, но не снисходительно-иронично, как раньше, а испытующе-серьезно.
Митя всегда знал, что помощник - непростой человек. "Очень, - вздохнул
Митя,- но не судьба".- "Подожди, не суетись",- в одностороннем порядке
перешел на "ты" помощник. Снял трубку, набрал номер: "Федорыч? На
хозяйстве? Что там у тебя с самолетами? Есть это... в боевой готовности?
Да вижу, что дождь. Надо. Дело государственной важности. Министр с
командующим не сумели, а мы отправим товарища. Да уж пригодится,
пригодится... - подмигнул Мите. - Что ты заладил: дождь-дождь! Это тут
дождь. А взлетит, там сухо и светло! Да. Выезжает. Будет через полчаса. Он
скажет, куда лететь. Ничего-ничего, риск - благородное дело. И это...
чтобы побыстрее. Кто не рискует, тот в тюрьме не сидит, - положил трубку,
повернулся к Мите: - Через два с половиной часа будешь на месте. Я позвоню
на объект, что вылетаешь". Казалось бы, Митя должен был испытывать
благодарность, он же почувствовал тревогу. Внутри одной - видимой - власти
скрывалась иная - невидимая. Невидимая была сильнее. И не особенно это
скрывала. Он бы отказался лететь, если бы так не нужно было на объект.
Другой случай произошел, когда Митя составлял наряд на японскую
компьютерную технику. Он должен был встретиться с Сергеем Сергеевичем, но
того вызвали на срочное совещание. Митя оказался в кабинете у помощника.
Его, помнится, удивило, с какой оперативностью помощник решал все вопросы.