"Юрий Козлов. Случай на объекте С (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

оказывались каждый раз эти проблемы в сравнении с тем, о чем говорил, на
какие высоты взмывал Сергей Сергеевич. Митя бы не молчал, возражал бы,
если бы в чем-то был не согласен. Но Сергей Сергеевич говорил так, как
говорил бы на его месте сам Митя. Спорить, следовательно, было не о чем.
Митя пообещал, что сделает все от него зависящее, чтобы результат был к
концу января. "Если будет что-то важное, обращайтесь прямо ко мне, -
протянул на прощание руку Сергей Сергеевич, - со всеми другими вопросами к
помощнику". Митя вспомнил, что давно хотел поговорить и об этом помощнике,
но опять смолчал. Во-первых, они уже попрощались. Во-вторых, помощник был
мелкой сошкой, а речь шла о том, быть или не быть новому социализму.
Помощник Сергея Сергеевича выслушал Митю с неизменной улыбкой. Поначалу
Митя не обращал внимания на эту противную улыбку, считал помощника не
более чем исполнителем воли начальника. Но быстро понял, что ошибается.
Помощник был не исполнителем - толкователем воли Сергея Сергеевича. Он
толковал ее так, как находил нужным. Спорить с ним было бесполезно. У
помощника было куда больше возможностей доказать Сергею Сергеевичу, что он
толкует его волю правильно, нежели у Мити, кричащего что-то через тысячи
километров в трубку телефона с золотым гербом.
Какой-то он был безликий, этот помощник. В толпе на улице Митя не узнал бы
его. Худощавый, лысеющий, остролицый, в сером костюме, он, казалось, не
владел в нужном объеме человеческой речью, изъяснялся коротко, казенно,
убого. Он понятия не имел о новом социализме, общечеловеческом значении
Митиного открытия. Когда Митя ссылался на Сергея Сергеевича, помощник
лукаво разводил руками: "Сергей Сергеевич - это... идеализатор. Луну с
неба пообещает. Надо смотреть на этот вопрос практически". Когда Митя
звонил по телефону, помощник сам решал, соединять или нет. Это было
утомительно. У Мити не было желания справляться о здоровье жены помощника,
интересоваться, не нужно ли чего помощнику из Крыма. Каждый решенный на
высоком уровне вопрос, как днище корабля ракушками, обрастал десятками
дополнительных, мелких, унизительных. Сергей Сергеевич тревожился о
судьбах социализма, существовал в мире высоких, чистых идей. Идеи
спускались в руки косноязычного помощника и странным образом утрачивали
высокую чистоту, превращались в обычную текущую рутину. Над рутиной власть
помощника была императорской. Он мог двинуть дело в минуту, мог придушить
на месяцы. Причем во втором случае установить его вину было крайне
затруднительно, так отлаженно действовала машина бессмысленных
согласований, ссылок на объективные обстоятельства.
Как-то Митя спросил у Сергея Сергеевича: зачем рядом с ним такой человек?
Сергей Сергеевич ответил: "Нам бы с вами, Митя, разобраться со своими
проблемами. Если мы начнем еще обсуждать кадровые..." Митя был готов
поклясться, что Сергей Сергеевич после этого стал относиться к нему
прохладнее. И помощнику каким-то образом сделались известными его слова.
Он смотрел на Митю с нескрываемой иронией, чуть было не отобрал у него
самолет.
Митя навел справки, узнал, что Сергей Сергеевич - четвертый по счету шеф
помощника. Первый умер. Второго тихо сняли. Третьего отправили на пенсию
за развал работы. А помощник переходил от одного к другому, как оклад, как
черная могучая машина, как госдача за зеленым забором. В чем незаменимость
этого человека? Почему он ни за что не отвечает? Встречаясь с Сергеем
Сергеевичем, затем с помощником или сначала с помощником, затем с Сергеем