"Вильям Федорович Козлов. Солнце на стене (роман) " - читать интересную книгу автора

лужайке голубые огоньки, бежит к калитке. Я смотрю ей вслед, а затем
бросаюсь за ней, догоняю. Мы оба тяжело дышим. Впереди мерцает желтый
огонек.
Это электрическая лампочка на столбе.
- Что случилось? - спрашиваю я.
- Ты очень внимательный, Андрей, - говорит она. - Ты обо всем
спрашиваешь... Интересуешься. Зачем я тебя разбудила? Ты уж прости... Я
очень соскучилась по своей мамочке. Иногда вдруг людей неудержимо тянет
домой... Ты мужественный человек, Андрей, и тебя никогда к мамочке не
тянет. Ты борешься с любыми невзгодами один на один. А я - девчонка.
Слабый пол... Я даже могу заплакать, мне это ничего не стоит...
Она смеется надо мной, но это смех сквозь слезы. Опять чего-то я не
понял.
Я так обрадовался, что она пришла. И вот снова в дураках. Она ушла в
себя, как улитка в раковину.
- Ладно, - говорю я, - поехали... В город, в Париж - куда хочешь!
- Я раздумала, Андрей, - говорит она. - Я уже не хочу к мамочке... Я
завтра буду сажать картофель. И ты будешь привозить его на своей машине.
Я хватаю ее за руку и тащу прочь от дома. В ворохе темных волос
белеет лицо с большими, полными лунного блеска глазами.
- Отпусти меня сейчас же! - спокойно и холодно говорит она.
И я останавливаюсь. Она вырывает руку. Высокая, гибкая, с
растрепавшимися волосами, стоит она напротив, и из-под распахнувшегося
плаща белеют длинные красивые ноги.
- Я хочу спать, - устало говорит она.
Мы молча идем по дороге. Она впереди в туфлях. Я, немного отстав,
босиком. Ноги зарываются в холодную пыль. У дома старухи она
останавливается.
- Ты прости, что я тебя разбудила.
Я себя чувствую последним дураком.
- Какой ты смешной был, - говорит она, - когда прыгал на одной ноге
по этой мокрой лужайке...
Она поднимается на скрипучее крыльцо. Дверь не заперта. Я стою под
березой и чего-то жду. Хрипловатый петушиный крик выводит меня из мрачной
задумчивости.
Я смотрю на небо - там, где должно взойти солнце, играют желтые
зарницы. Скоро рассвет.


ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Я сижу на досках, положив тяжелые, как поленья, руки на колени.
Председатель раздобыл в РТС еще один трактор и пересадил меня с машины на
него. В первой бригаде почему-то затянули сев, и я должен был срочно
заделывать эту брешь. Два дня с утра до вечера таскал мой колесный
"Беларусь" сеялку и две бороны. Вот только что засеяли последний гектар.
Завтра утром трактор заберут. Нам его дали ровно на два дня.
Председатель долго объяснялся мне в любви и даже хотел пол-литра
выставить, но я отказался.
На крыльцо вышел Клим с ружьем. На охоту собрался, что ли?