"Вильям Федорович Козлов. Солнце на стене (роман) " - читать интересную книгу автора

проносились машины. Лимпопо воинственно тявкнул и, задрав куцый хвост,
храбро бросился вперед. Я услышал горестный возглас старичка. Прямо на
черный мохнатый мячик надвигалась красно-желтая громада автобуса.
- Эй! Стой! - заорал я водителю и бросился за Лимпопо.
Совсем рядом взвыли тормоза. Большой ослепительный глаз вспыхнул у
самого лица - шофер включил фары. Прижимая собачонку к груди, я поспешил
убраться с дороги. Шофер, бешено округлив глаза, что-то кричал, но я не
слышал.
Молодец, хорошая реакция. А будь за рулем какой-нибудь раззява, мог
бы зацепить.
Старичок, не сразу надев очки в блестящей оправе, стоял у витрины
гастронома и смотрел на меня. Автобус, скрежетнув передачей, проплыл мимо.
В окна на меня глазели пассажиры. Шофер уже успокоился. Сколько у него за
смену разных происшествий!
- Отчаянный пес, - сказал я. - Чуть автобус не опрокинул.
Прохожие, которые столпились было на тротуаре, услышав призывный
скрип тормозов, разочарованные, стали расходиться. Пожилая женщина,
проходя мимо, презрительно сказала:
- Вам бы, молодой человек, у горнила стоять. (Почему у горнила?) А вы
с собакой шляетесь!
- Вот из-за таких все и случается, - прибавила вторая.
- Ничего, скоро доберутся и до них... - присовокупила третья.
Старичок протянул обе руки к Лимпопо. Словно не веря, что он жив и
невредим, ощупал его, погрозил пальцем и лишь потом посмотрел на меня.
- Я вас узнал, - сказал он. - Здравствуйте, Петя.


ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

До конца обеденного перерыва оставалось двадцать минут. Матрос и
Карцев пошли в красный уголок сразиться в бильярд. Только вряд ли им
удастся: там всегда очередь. Рабочие с удовольствием гоняют по
грязно-серому полю небольшого бильярда блестящие металлические шары.
Дима с нами в столовой сегодня не обедает. Ему мама положила в
целлофановый мешочек бутерброды с маслом и сыром, холодные котлеты
домашнего приготовления, бутылку молока. Дима съедает свой скромный обед в
сквере, на скамейке, напротив портрета Лешки Карцева. Наш бригадир похож
на боксера, только что одержавшего победу на ринге. Немного подальше
красуется Димин портрет. Дима напоминает мальчика-гимназиста: тоненькая
шея и смущенный взгляд. Как будто Дима извиняется, что вот его тоже
угораздило отличиться. Уписывая бутерброд, Дима старательно не смотрит на
свой портрет.
В обеденный перерыв огромный завод непривычно затихает: не слышно
треска электросварки, мощных ударов паровых молотов, пыхтенья паровозов,
разноголосого шума станков. Другие звуки окружают меня - воробьиное
чириканье, шорох ветра в ветвях заводских тополей, собачий лай за каменным
забором.
На тополе, под которым я сижу, устроили возню синицы. Откуда
прилетели сюда обманутые временной тишиной эти лесные пичужки? Синицы
навели меня на мысль о деревне. В этом году что-то весна затянулась. Не