"Вильям Федорович Козлов. Солнце на стене (роман) " - читать интересную книгу автора - Ремнев-то? Новый начальник арматурного. Уже с неделю работает, -
ответил тот. Со всех сторон по широким дорогам и узким тропинкам стекаются люди к проходным. Завод большой, и рабочих много. Я киваю направо и налево, у меня здесь много знакомых. Лезу в карман за пропуском, но дед Мефодий, высокий, жилистый, кивает: "Проходи!" Вот память у деда! Тысячи людей идут мимо, и он каждого помнит. Этот старик знаменитый. Он работал на заводе еще при царе Горохе. И вот никак не может уйти на пенсию. У него в проходной электрическая плитка и маленький кофейник. Дед Мефодий на старости вдруг пристрастился к черному кофе. Пьет из большой алюминиевой кружки, и без сахара. У деда крепкое сердце и ясная голова. В просторной раздевалке я переодеваюсь. Снимаю свитер, брюки и облачаюсь в пролетарский наряд: синий замасленный комбинезон и берет. У окна переодевается Дима. Он кивает мне и улыбается. У Димы розовое лицо и чистые глаза. Вот что значит вести праведный образ жизни. А у моего соседа по шкафчику лицо помятое, глаза мутноватые. Видно, вчера хватил лишку, а сегодня весь день будет маяться. И работа ему не в работу. Натянув на себя спецовку, мой сосед громко высморкался в угол и, тяжко вздохнув, поплелся в цех. - Я за городом был. С отцом, - сообщил Дима. Если бы с девушкой, я, конечно, удивился бы. - Ты знаешь, снег уже сошел. - Невероятно, - сказал я. из ресторана вытащили... Он трубачу в инструмент вылил бутылку шампанского. Застенчивый, как девушка, Дима, который и мухи не обидит, был дружинником. И, говорят, неплохо выполнял свои обязанности. Разговаривая с пьяницами и хулиганами, он краснел и смущался. И это, как ни странно, на многих действовало отрезвляюще. - Ты тоже его тащил? - поинтересовался я. - Мы с ним потом до самой ночи разговаривали, - сказал Дима. - Он, оказывается, в тюрьме сидел, недавно вернулся ну и отпраздновал... - Ангел-заступник. О чем вы разговаривали? - Он придет сюда, - сказал Дима. - Поступать на завод. Помоги ему. Ты ведь член комитета... - Ладно, - сказал я. - Если от меня это будет зависеть... И если он придет. - Конечно, придет, - сказал Дима. Он безгранично верил всем. По-моему, его смог бы провести пятилетний ребенок. Мы вышли из раздевалки. Мне приятно разговаривать с Димой. Он умеет удивляться самым обыкновенным вещам. Два года работает на заводе, а мужественности, свойственной рабочему человеку, все еще не приобрел. В нашей бригаде в ходу было крепкое русское слово. Не ругался лишь Дима. За два года он наслышался всякого, но это его нисколько не изменило. Более положительных людей, чем Дима, я еще не встречал, и, наверное, не только я, потому что Диму на первом же году работы стали ставить другим в пример, писать о нем в газетах, выбирать в президиум, назначили дружинником. И |
|
|