"Феликс Михайлович Козловский. "Третий" выходит на связь" - читать интересную книгу автора

По голосу Катя узнала командира разведгруппы Бокарева.
- Иван, это я, Катя! Что ты такое говоришь?
- Невиновская?
- Она самая. Так что случилось?
- Скоро узнаешь, - зло ответил Бокарев.
Наступил рассвет. Был отдан приказ о двухчасовом отдыхе, послана
разведка.
Бойцы спали, привалившись друг к другу, сморенные усталостью. Катя
помогала врачу менять повязки у раненых. Они лежали на носилках, сделанных
из срубленных палок, шинелей, курток, кусков брезента - из всего, что было
под руками.
Партизанские командиры ожидали разведчиков. Те вскоре начали
прибывать: немцев вблизи не было. Поступили донесения и от дальних постов:
противник движется по установленным маршрутам с востока на запад, как и
предусмотрено планом блокады.
Теперь Куневича тревожило только одно: разглядели ли с "рамы" сигнал,
узнали ли немцы, что партизаны перебрасывают основные силы, чтобы
разгромить заслон возле деревни Залесье. Неужели тот, кто назвался
Тарновским, и вправду немецкий лазутчик?
Штаб бригады остановился на лесной опушке, за густыми зарослями
орешника. Туда и привел на допрос Тарновского Бокарев.
Кроме Куневича под вывороченной елью, кутаясь в плащ-палатки, сидели
комиссар Бабенко, начальник штаба Капустин и начальник особого отдела
бригады Ковалев.
Руки у Тарновского были связаны, лицо бледное. Куневич приказал
развязать его, предложил сесть.
Тарновский вздохнул, размял затекшие руки и тяжело опустился на жухлую
траву.
- Расскажите, что произошло.
- А что рассказывать? - сдавленным голосом произнес Тарновский. - Шел
с медсестрой Катей. Потом она оставила меня, пошла искать лошадь. Я уже не
мог идти, никаких сил... Ноги как ватные, и голова кружится, кружится... Я
лег, ударился головой о какой-то сук, потерял сознание. Очнулся - в руке
фонарик немецкий, и Бокарев... Он меня, видно, ногой ударил, потому что я
снова куда-то провалился. Вот и все. Связали, потащили...
- Выходит, что вы даже не имеете представления о том, что случилось?
- Никакого. - Тарновский покачал головой.
- Можно мне задать вопрос, Семен Сергеевич? - спросил комиссар.
Комбриг кивнул.
- Что вы скажете, Тарновский, относительно дошедших до нас сведений о
том, что возле Бобруйска захоронены все три члена экипажа самолета "ПО-2"?
"Это уж прямо в лоб", - подумал комбриг и взглянул на Бабенко.
Комиссар сидел нахмурившись, круто сдвинув брови.
- Ничего. Могу еще раз заявить, что третий член экипажа - перед вами.
- Бокарев, - сказал комбриг, - тебе слово.
- Мне, товарищ комбриг, эта "рама" все время покоя не давала. Больно
уж назойливо зудела, словно сигнала ждала. А потом из-под елки свет
блеснул. Вы ведь знаете: в походе курить запретили, а тут... Ну, я туда. А
он лежит, гад, и фонариком в небо светит. А самолет прямо над нами:
вз-з-з-з... вз-з-з-з... Усек!