"Феликс Михайлович Козловский. "Третий" выходит на связь" - читать интересную книгу автора

на востоке раздвигалась, ширилась, росла и наконец охватила почти полнеба.
Вот освещены вершины деревьев, еще мгновение, и на кресты, изгородь, желтый
песок, увядшую траву упал холодный свет.
Темнеющий впереди лес тянул к себе, как родной дом.
Проводник бодро шагал впереди. Вдруг он дал знак остановиться. Увидел
ли что-нибудь, или сердцем почуял недоброе...
- Мне кажется, хлопцы, - проговорил старик, - следует разведать опушку
леса прежде, чем идти туда. У меня такое предчувствие, что и там засада.
- А твое чутье, батя, не обманывает?
- Тут не только чутье, а и благоразумие. Василий со связной не
встречался - раз...
В это время с опушки ударили немецкие автоматы. Партизаны залегли,
начали отстреливаться.
Стреляя на ходу, немцы быстро продвигались вперед, окружая группу
разведчиков. Стрельба нарастала. У партизан кончались патроны.
Немцы сжимали кольцо.
- Подготовиться к прорыву на правом фланге! Гранаты к бою! - приказал
Бокарев.
Партизаны отстегнули гранаты.
- Слушай мою команду! За мной, ребята!
Бокарев бежал впереди. Кругом все гремело от разрывов гранат и частой
стрельбы. Ранило проводника, он споткнулся и упал. К нему подбежал пленный,
взвалил на плечи отяжелевшее тело и подхватил автомат.
Прорыв удался. Партизаны оторвались от противника и, отстреливаясь,
отошли к лесу... Пленный бережно нес тяжело раненного старика. Бокарева
тоже ранило, пуля пробила левую ногу, к счастью, не задев кость.
Пленный, который нес раненого проводника, вдруг покачнулся и начал
медленно оседать на землю. Когда к нему подбежали, он повернул к Бокареву
искаженное от боли лицо.
- У меня... - прохрипел он, - там... секрет...
Дальше слов разобрать было нельзя, слышалось лишь тяжелое прерывистое
дыхание.
Рубаха на груди у пленного была в крови.


Глава 8

Бокарев порол китель своего странного пленного - немецкого офицера
Ганса Лобке по документам. Делал он это аккуратно, не спеша, внимательно
просматривал каждую складку, каждый шов. Но ни в воротнике, ни в подкладке
под карманами, ни в полах, на которые Бокарев обращал особое внимание,
ничего не было. Не нашел он никаких пакетиков или бумажек, где-нибудь
зашитых или подшитых.
"О каком же тогда "секрете" говорил пленный!" - думал Бокарев и снова
начал прощупывать каждый шов, каждый кусок материала.
В землянку, где трудился командир разведгруппы, заглянул комиссар.
Глазам Григория Макаровича представилась довольно смешная картина. Выставив
забинтованную ногу, Бокарев копался в грязно-зеленоватых тряпках. Комиссар
присмотрелся: распотрошенный немецкий китель.
- Здравия желаю, Григорий Макарыч! - приподнялся Бокарев. - Вот