"Феликс Михайлович Козловский. "Третий" выходит на связь" - читать интересную книгу автора

- По всему большаку посты, - докладывал он. - Мне удалось проследить
за значительным участком дороги, и повсюду немцы и полицаи. Они засели
небольшими группами, по пять-шесть человек, расстояние между группами
метров сто пятьдесят - двести. Есть ручные пулеметы.
- Значит, большак блокирован? - спросил старший.
- Да, блокирован, - подтвердил старик.
Старший подал знак, группа поднялась и в том же порядке начала
бесшумно продвигаться от большака в сторону деревни.
Проводник вел группу назад, прямо в деревню.
У старшего группы был свой план: послать разведчика в деревню, а потом
уже действовать по обстановке.
Деревня была рядом, называлась она Михалевичи. Там по-прежнему
мелькало несколько одиноких огней.
Группа остановилась.
Парень, шедший впереди пленного, был Василий Кот, лихой партизанский
разведчик. Ему командир группы Бокарев приказал пробраться в деревню
Михалевичи и взять сведения у связной комсомолки Веры Голубковой.
Разведчик сразу же ушел. Деревня стояла недалеко от леса, и немцы
наведывались туда редко, еще реже останавливались на ночь. Раньше там был
небольшой гарнизон, но партизаны давно покончили с ним.
На связь к Вере Василий пошел не впервые, он встречался с ней уже
несколько раз. Эта девушка с веселыми большими серыми глазами давно уже
покорила сердце партизанского разведчика. Еще когда Вера жила не в
Михалевичах, а в поселке Ясное, у своей тетки. Там, за этим поселком, был
небольшой немецкий аэродром. Позже аэродром перебазировался в другое место,
и связную партизаны перевели в родную деревню.
Пробравшись незаметно в деревню, Василий бесшумно подполз к дому, где
теперь жила Вера. Еще издали он заметил, что в деревне - немцы: по улице
медленно прохаживались патрули. Их силуэты тихо качались в темноте.
Василий подполз ближе к избе, увидел проем открытой двери. Изба была
пустой.
Вернувшись к группе, разведчик коротко доложил о том, что в
Михалевичах немцы, что Веру, видимо, схватили.
Василий стоял мрачный, подавленный.
- Успокойся, - сказал Бокарев. - Ведь мы еще ничего не знаем о Вере, а
что касается засады... Засады нам бояться нечего. Пусть немцы боятся, а мы
на своей земле.
Они тихо разговаривали, отойдя в сторону, чтобы их не могли слышать
остальные. Вернувшись к группе, Бокарев сказал:
- В деревне то же, что и на большаке: немчура. Следов наделали мы
много. Теперь слово за нашим батей, - и он кивнул в сторону проводника.
- Да ничего страшного, - глухо заговорил старик. - Тут рядом я
обнаружил канаву. Потопаем по водичке, а потом выберемся на горку к
кладбищу. Думаю, что немцы ночью только прошли возле кладбища, вот и
напугали ворон. А сидеть они там не будут - больно место для засады
заметное. Они, поди, устроились где-нибудь за большаком, в кустиках.
Группа подошла к кладбищу. Вековые сосны и кряжистые березы с белесыми
стволами глухо шумели. Было сыро. Проводник зашел с южной стороны кладбища,
с которой хорошо просматривался большак, и дал знак остановиться.
К утру тучи рассеялись, но рассвет наступал медленно. Светлая полоса