"Евгений Козловский. Грех (история страсти) (киносценарий)" - читать интересную книгу автора

двор, ускорила шаг, еще ускорила. По лицу ее видно было, что боится
опоздать.
Лифт. Дверь. В квартире тихо. Света не зажигая, не снимая плащика,
разувшись только, чтоб не стучать, покралась с белеющей в полутьме охап-
кою в свою комнату.
- Прости меня, - шепнула, вывалила цветы на коврик перед кроватью и
тут только не увидела даже - почувствовала, что монаха нету.
Зажгла свет здесь, там, на кухне. Заглянула и в ванную. Сушильные
лески были праздны. Заметила записку, придавленную к столу монаховым
перстнем: храни вас Господь.
Нинка прочитала три эти слова несколько раз, ничего не понимая, пере-
вернула, перевернула еще и заплакала.
В дверях стояла вернувшаяся с работы бабулька, печально смотрела на
внучку.
Нинка оглянулась:
- Он ни адреса не оставил, ничего. Я ведь даже как звать его не спро-
сила!

Лампада помигивала перед иконою, но монах не молился: положив подбо-
родок на опертые о столешницу, домиком, руки, глядел сквозь окно в пус-
тоту. Вокруг было темно, тихо. Далеко-далеко стучал поезд.
Монах встал и вышел из кельи. Миновал долгий коридор, спустился лест-
ницею, выбрался во двор. На фоне темно-серого неба смутно чернелись ку-
пола соборов. В старом корпусе светилось два разрозненных окна. Монах
подошел к одному, привстал на цыпочках: изможденный старик застыл на ко-
ленях перед иконою.
Монах вошел, зашагал под древними белеными сводами, редко отмеченными
зарешеченными, как в тюрьме, лампочками, остановился возле двери, из-под
которой сочился слабый, желтый свет. Постоял в нерешительности, робко
постучал, но тут же повернулся и побежал прочь, как безумный.
Дверь приотворилась. Старик выглянул и успел только заметить, как
мелькнул на изломе коридорного колена ветром движения возмущенный край
черной рясы!

Толпа вынесла Нинку из вагона метро на ее станции и потащила к выхо-
ду.
Нинка спиною почувствовала пристальный взгляд, обернулась и меж пока-
чивающихся в ритме шага голов увидела на противоположной платформе мона-
ха в цивильном, ошибиться она не могла. И в том еще не могла ошибиться,
что монах здесь ради нее, ее поджидает, высматривает.
Нинка двинулась встречь народу, что было непросто; монах, перегоражи-
ваемый составляющими толпы, то и дело исчезал из поля зрения. Нинка да-
же, привстав на цыпочки, попыталась подать рукою знак.
Вот уже два-три человека всего их разделяли, и монах смотрел на Нинку
жадно и трепетно, как подошел поезд и в последнее мгновенье монах прыг-
нул в вагон, отгородился пневматическими дверями.
- Монах! Монах! - закричала Нинка, в стекло застучала, в сталь корпу-
са, но поезд сорвался с места, унес в черный тоннель ее возлюбленного!

Все было странно, не из той жизни, в которой Нинка всю жизнь жила: