"Козинец Людмила.Полеты на метле" - читать интересную книгу автора

найдете молодую женщину, способную час внимательно слушать ваши жалобы: не
печатают, не выставляют, затирают, ходу не дают, денег нет, жить негде,
меня никто не любит... А далее - все по ритуалу: цветы, духи, смокинг,
белые перчатки, марш Мендельсона... и очередная маргарита, йоко, гала
потеряна как профессионал. Она становится очень узким специалистом по
неврозам и радикулитам конкретного мастера. И толку от нее - дневники,
которые вряд ли кому-нибудь понадобятся.
Так что Иркина история не вызвала у меня никакого интереса, слушала я
ее вполуха. И что-то погано мне было, тревожно. Ирка эта еще бухтит, а
Санечка-то, между прочим, уволок Темную Звезду.
И я незримо переношусь в старенький дом, ожидающий сноса, где Санька
роскошно обитает на веранде с отдельным входом. В углу ситцевой занавеской
выгорожена кухонька - двухконфорочная газовая плита, кастрюли, сковородка,
ведро с водой. Удобства во дворе.
Посреди веранды над тазиком корчится Темная Звезда. Ее мучительно
рвет. Санька, одной рукой бережно придерживая женщину за плечи, другой
гладит ее по голове и нежно шепчет:
- Ну что ты, маленький, плохо нам и нехорошо? Ну, давай, постарайся
еще, потом легче будет... вот, умница. Ну что ты, ну дрянь шампанское,
несвежее попалось... ну, глупенький мой, не стесняйся...
Звезда рычит и отталкивает Саньку вместе с тазиком:
- К-козел... с-стесняться я его буду... на! Языком вылижешь!
Она мотает головой, запрокидывает лицо - и я вижу, что эта женщина
попросту безобразна. И дело не в размазанном гриме, не в распухших глазах,
не в злом опьянении - она просто уродина. Черт ли их, мужиков, поймет!
Она бесстыдно сидит перед Санькой в одних трусиках и чулках с
подвязками, жадно пьет. Сверкающие капли катятся ей на грудь. Санечка
провожает взглядом каждую каплю, оставляющую на смугловатой коже влажную
дорожку.
- Что, нравлюсь? - издевательски спрашивает Звезда.
И глаза Санечки вспыхивают ненавистью. Но он кивает головой
утвердительно. Вот еще...
Я не могу удержаться и делаю шаг вперед, непроизвольно сжимая кулаки.
Но под ногами оказывается тазик. И из него, наполненного обрывками платья
Темной Звезды, кровью и всякой дрянью, вдруг взвивается треугольная голова
змеи. Гадина смотрит прямо на меня холодными желтыми зрачками, стреляет
языком и угрожающе шипит. И я вижу, что таз кишит змеями. Головы гадюк
тянутся ко мне, разевают бледные пасти, яд цвета гноя течет по кривым
клинкам смертоносных зубов...
Холодная рука падает мне на шею, ногти впиваются в кожу, и
разъяренная. Ирка втаскивает меня обратно в мансарду.
- Ты что, мать, ошалела?!
- С-спокойно... чего ты орешь...
- Ну ты идиотка... - Ирка насильно вливает в меня валерьянку.
Жидкость попадает не в то горло, я страшно кашляю и обливаюсь слезами.
Ирка колотит меня по спине, я отбиваюсь, и мы валимся на кушетку, умываясь
слезами уже от хохота.
- Однако... - отдышавшись, говорит Ирка. - Дела тут у тебя веселые...
- А ты думала. Это тебе не твой жених из Коктебеля. У нас тут
с-стр-расти.